Ветры Империи

Проход закончился. Подняв амфибию к поверхности, Эрик включил воздухонаборники, затем откинулся на спинку и вместе с креслом повернулся к Ю. Зацепенев в неудобной позе, она смотрела, казалось, прямо ему в лицо, но вряд ли видела. В какие дали ее занесло на этот раз? И надолго ли?

— Но хоть не зря прогулялись-то? — снова не утерпел Олт. — Ну, юноша, очнитесь же!..

— Да уж, — пробормотал тот, — не зря.

— И что?

Усмехнувшись, Эрик обмяк, ощущая себя тяжелым, будто чугун. После таких вот гонок и начинаешь ценить каждую секунду отдыха. Кто знает, не возникнет ли сейчас в кабине Горн, не махнет ли призывно рукой — и перед глазами снова замелькают пейзажи, события, люди…

Некоторое время Олт еще приставал к нему с расспросами, откровенно изнывая от любопытства и настырный не хуже скорпиона, затем отвязался, сообразив, что от Тигра сейчас мало проку. Повздыхав, старик перебрался на лежанку в глубине кабины, поворочался немного и затих.

А Эрик все смотрел и смотрел на Ю, не решаясь коснуться богини, страшась помешать ее мыслям. Все же не удержался, со всеми предосторожностями пересадил девушку себе на колени, окружив кольцом рук, и только тогда почувствовал в душе покой и смог наконец заснуть, даже и во сне продолжая своей нескончаемый разговор с Ю. А может, он вовсе и не пригрезился Эрику?

2

Угнездившись в глубине темной кладовки, между ящиками с вяленым мясом, Горн методично уничтожал Львиные припасы. Почти трехчасовая пробежка по коридорам и залам громадной Крепости не обогатила его ничем, кроме подробного знакомства с этим вконец запущенным памятником старины. По дороге исполин вышиб не одну дюжину дверей и сбил с ног пару десятков Львов, но вряд ли хоть кто-нибудь успел его разглядеть. Трижды на пути Горна случались Невидимки, но всякий раз он отступал прежде, чем попадал в поле их зрения: сейчас гиганту было не до них, да и хватит с него этих теплых встреч — во всяком случае, на сегодня. Натыкаясь на продуктовые склады, Горн торопливо набивал себя едой до отказа, но почти с такой же быстротой в нем все сгорало и внутри снова образовывалась гложущая, гулкая пустота. А затем насыщение перестало приходить вовсе. С трудом Горн заставил себя завершить обследование Крепости, все сильнее рискуя сорваться в безумие, и в финале оказался накрепко пристегнутым к этим неподъемным контейнерам. Однако теперь даже непрерывное поглощение не приносило облегчения, словно куски сгорали, не достигая желудка, — и в самом деле, куда могла деваться такая прорва? А может, Горну уже хотелось не этого мяса, сухого и сморщенного, — а дымящегося, трепещущего, живого. И чтобы кровь стекала по пальцам, подбородку, и чтобы корчился и кричал перед ним враг, пожираемый заживо…

«Хочу власти! — вдруг отчетливо понял Горн. — Действительно: хочу главенствовать над всеми, видеть склоненные головы — тысячи их, решать судьбы. И утверждать себя — везде, всегда. Плодиться и завоевывать мир… А почему нет? Кто мне эти людишки, мельтешащие под ногами, что общего между нами — теперь? Почему я должен о них волноваться, и что за странная фантазия владела мной так долго? В целом мире есть только Нора… ибо через нее продолжится моя власть… да еще Эрик — может быть… Так, приехали! — хмыкнул исполин. — Это конец?»

Со всего размаха Горн ударил себя по лицу, однако боли не ощутил. Итак, долгий путь все же завел его в тупик — а может, у него просто не хватило времени. Изначально внутри дремало чудовище, а теперь оно пробудилось и потребовало всего Горна. Или он не там искал? Пытался идти поверху, а следовало углубиться в себя. Но там же куда страшней!..

Теперь Горн глотал мясо громадными кусками, даже не разжевывая, но голод не стихал — наоборот. Разорви меня Ветер, неужто я не способен сломать хребет этому зверю!.. Власти хочешь? Ну так сначала освободись. Это же боль — всего лишь. Что я, еще не научился терпеть?..

Рука потянулась за новым куском, однако Горн удержал ее. К дьяволу!.. Так только затягивать агонию. Ну-ка, чего же ты стоишь?

Ладонь снова дернулась — гигант сцепил руки за спиной, придавив корпусом к стене, и оскалился, чтобы не кусать губы. Внутри стремительно нарастала пустота — сверлящая, чудовищная, космическая.

Нет, нет — не буду! — убеждал Горн себя. Я же не зверь, я не хочу убивать! Это ведь люди, такие же как я, часть меня…

Впрочем, сейчас он готов был вгрызться даже в собственную плоть и уже тянулся зубами к плечам. Каждая клетка вопила от боли, и как ни старался Горн оградить сознание от взбесившегося тела, безумие подступало, надвигалось черной всепоглощающей стеной, которую не обойти, не избежать, — можно только проломить. А что за ней? Новая стена, еще прочней?

Гигант напрягся, выгнулся всем телом, силясь вырвать руки из своей же хватки, но и не пуская себя. В ушах нарастал гул, глаза почти ослепли от радужных бликов, мысли путались. Слишком многого он сейчас хотел, и все сразу, — такое могло взорвать любую психику. Но что это за шум? Что я слышу? Должен же я что-то слышать!..

— Крис! — вдруг завопил Горн беззвучно. — Слышите меня, Крис?..