Ветры, кони и дороги

— А ты всё предусмотрел? Те не помешают? — королева понимала, что Кот Баюн это не простой противник и вряд ли он спокойно отреагирует на смерть Леона.

— Нет, не помешают. Им добавят в питьё и еду то же самое.

— Отлично, зови их, — королева посмотрела на своё отражение в начищенном до блеска серебряном щите ближайшего рыцаря и мило сама себе улыбнулась.

— Я хочу начать наш пир, но прежде приглашая наших дорогих гостей занять почётные места! — она мягко повела рукой, приглашая показавшихся на пороге зала спутников сына. — Прошу вас уважить меня и моего Леона.

— Он не твой Леон! А мой! — красивый и гневный голос прозвучал громко, так громко, что его услышали всё! Королева вскинула голову, изумленно открыв пошире глаза. А из густой тени за колоннами выходила самая красивая девушка из всех, что ей приходилось видеть! Даже красивее её самой!

— Кто ты такая? — королева вскочила но ноги.

— Я — Магрит! И я невеста твоего сына!

— Да что ты говоришь? Он и знать не знает ни про какую невесту! Взять самозванку, — королева махнула рукой на девушку и стража ринулась на пришелицу, но её учил сражаться сам конунг Северных побережий! Кольчуга и шлем были одеты вовсе не для красоты! А меч и кинжал удобно и привычно легли в руки! Первый стражник отлетел под ноги придворных, с невероятным изумлением зажимая длинную рану на боку. А глазах Магрит зажглось гневное холодное пламя!

— Леон! Вспомни, как ты звал меня! Леон вспомни меня! Вернись ко мне!

— Держите его!!! Убейте его! Не пускайте к ней! — завопила королева, но Леон уже стряхнул с себя морок забвения, словно тёмным мешком укрывший в памяти всё, что касалось его невесты!

— Магрит! — полетели в стороны отброшенные стражники, он у кого-то пихватил меч, и теперь вращал им перед собой раз за разом отбивая атаки. Жаруся, мрачно усмехнувшись, устремилась на верхние галереи, и оттуда полетели на стражников лучники, сидевшие в засаде, на случай, если гости дорогие не захотят отраву выкушать.

Баюн, выросший до размеров гигантского тигра, неторопясь шёл по столам, разбрасывая нападавших, словно кегли, Бранко лихо работал мечом, не забывая приглядываться, нет ли тут Катерины. Ратко пробивался к родичу, а пробившись, надёжно прикрыл ему спину.

— Да убейте их! Убейте их всех! — кричала королева вокруг которой надёжным заслоном стояли закованные в стальные доспехи рыцари.

— Убить велишь? Твои слова!
И воля злобная жива.
Сама себя скорей убьёшь,
Старухой станешь ни за грош!
Твоя померкнет красота,
От злобы ты уже не та.
Темнеют тени на стене,
И зеркала пусть вторят мне!

Голос раздался от окна. Негромкий вообщем-то. Не крик. Но, сказанное услышали все! Королева закричала так, что замерли даже самые жаркие схватки. Иоанна медленно повернула голову и уставилась в серебряный щит.

— Что это? Что? — она указывала пальцем в серебряную поверхность, где отражалось её лицо. Ей вдруг померещилось, что кожа стремительно темнеет, морщится, словно стекает вниз, волосы седеют и редеют, и она становится древней старухой. Схватилась за лицо, а потом медленно отвела руки. И опять пронзительно закричала! Да, морщин нет, седины нет, но лицо изменилось! Заметно потемнело и словно какая-то усталость, едва заметная дряблость проявилась в точёных чертах. — Кто это сказал?

Она яростно всматривалась в лица присутствующихв зале, не замечая ни поднятых и замерших в замахе мечей, ни крови, ни ран. — Кто?

— Я! И ты знаешь, кто я такая! — Катерина откинула капюшон серого плаща и пошла к королеве. Она никакого внимания не обращала на стражу, рыцарей, придворных, слуг и служанок, жмущихся подальше от мест, где сражались. — Верно? Королева Иоанна?

— Ддда, знаю! Ты! Как ты посмела! Что ты сделала со мной? — королева попыталась было вернуть прежний тон, но почему-то не вышло. Слишком спокойно шла к ней девка, и безумно беспокоило королеву то, что произошло с её лицом, она просто думать больше ни о чём не могла! — Верни всё назад!

— Назад? Это куда? В то время, когда ты не собиралась убить сына? Или в то время, когда ты получше выглядела? — Катерина покачала головой, её руки коснулась шерсть Баюна, закрывшего её правый бок, а с другой стороны к Катерине шагнул Бранко, держа меч наготове. — Извини, но временем я не командую. И вернуть назад что-то не могу. Одно тебе скажу, как только ты кого-то неправедно обрекаешь на муки и смерть, ты будешь стареть! И заметно стареть. Ты переступила черту, когда обрекла сына на смерть, но он тебя простил и оставил жить так, как ты хотела, не изгнал и не заточил, а ведь он стал королём в то же день, когда ты его приказала отравить! Мне даже думать страшно, что ему пришлось пережить, но он простил тебя. Но, ты ничего не поняла, и продолжила! Ты снова решила его уничтожить! Вот теперь и получаешь то, что видишь в зеркале.