Ветры ненастья. Книга 1. Быть собой (СИ)

- И что тут происходит? - услышал он знакомый голос и скосил глаза в направлении произносившего эти слова. Навиний Коррил лично возвышался над ним.

- Этот раб отказался повиноваться, а потом напал на надсмотрщика, о владыка, - тотчас же сообщил кто-то из домашних рабов.

- Надо же, как интересно. - Тон Навиния говорил об обратном, однако в его взгляде все-таки проскочило любопытство. - Есть ли тебе что сказать, раб?

Элаикс нахмурился и упрямо сжал губы.

- Даже та-ак? - на лице патриция появилась улыбка. - Кажется, тебя нужно наказать, мальчик.

Он еще раз осмотрел Элаикса и улыбка стала шире.

- Давно я никого не порол. Кнут!

Точас же Элаикса подняли и потащили к столбу.

- Сейчас будет очень больно, - прошептал себе под нос Элаикс.

Он прекрасно понимал, насколько тяжело придется, но знал и то, что обязан выдержать. Не ради себя, ради брата. Поэтому, когда первый удар кнутом ожег кожу, он, сжав плотнее зубы, не издал ни звука. Второй удар был уже сильнее - фариец, явно разогревался. Уже третий удар рассек кожу поперек спины, затопив сознание юноши кошмарной болью.

"Молчать, молчать"!

Новый щелчок бича и новая вспышка яростной, все пожирающей боли.

"Я должен"!

Удар! Сознание помутилось, содержимое желудка - не сильно-то и обильное - подступило к горлу. Элаикс ощутил, что теряет контроль над телом, но, собрав всю волю в кулак, сдержал свое тело.

"Если обделаюсь, будет еще хуже", - подумал он, когда кнут в очередной раз обрушился на спину.

На миг он потерял сознание, но быстро вернулся в реальный мир, всеми силами сдерживая лютый вопль, рвущийся наружу. На миг проскочила неприятная мысль, что, возможно, он ошибся в своих расчетах, и теперь просто подохнет, привязанный к бревну, но уже в следующее мгновение новый удар выбил и эту мысль из головы.

Элаикс не знал, сколько длилась пытка. Спустя какое-то время из его головы вообще выветрились все мысли, кроме одной:

"Молчать. Молчать. Молчать"...

Именно поэтому он не понял, когда же навалилась спасительная тьма.

Пробуждение было страшным - спина не просто болела, нет, казалось, что ее разрывают на части сотни острейших крючьев. Голова кружилась, его тошнило, а перед глазами все плыло. Спустя пару мгновений, сфокусировав взгляд, Элаикс понял, что лежит на просторном ложе в чистой комнате, а его раны аккуратно перебинтованы.

Два чувства одновременно вскипели внутри юноши: ликование и ужас. Ликование, потому что его план удался, ужас, потому что он знал, что теперь будет.

И точно в подтверждение его самых страшных догадок, из-за спины раздался голос.

- А ты сильный мальчик, сильный и смелый. Мне такие нравятся.

Элаикс с трудом повернулся и увидел своего хозяина, который возлегал напротив него. Рядом стоял чистенький и красивый, как девушка, Шилмиан, из одежды на котором осталась лишь набедренная повязка. В руках мальчик держал кувшин и кубок, предназначенный, очевидно, для господина.

- Впрочем, - фариец нежно погладил смуглый бок своего раба, - покорные мальчики мне тоже нравятся. Странно, и как это я проглядел тебя?

Его взгляд замер на руках Элаикса, которые, несмотря на тяжкий труд и отсутствие достаточного количества пищи, все еще выглядели достаточно внушительно для подростка его возраста.

- Наверное, был так очарован милашкой Шилмианом, этой маленькой жемчужинкой, что не обратил внимания на настоящий изумруд.

Фариец поднялся и сделал несколько шагов по направлению к Элаиксу. При этом его взгляд - властный и жаркий - буквально пронзал юношу насквозь. Навиний Коррил широко улыбнулся, демонстрируя отменные зубы, и проговорил:

- О да, настоящий тимберский изумрудик, который было так приятно наказывать.

Он облизнулся, точно леопард, заметивший обездвиженную антилопу.

Элаикс с очень большим трудом сумел сохранить на лице невозмутимое выражение.

"Ради Трегорана я выдержу все", - продолжал он убеждать себя. - "Выдержу. Выдержу"...

- Господин мой, - его губы сами собой произнесли эти слова. - Я могу быть таким, каким ты только пожелаешь, могу терпеть любые наказания ради тебя.

- Да, - ноздри фарийца раздулись. - Продолжай.

- Буду хорошим мальчиком, а если хочешь - плохим, - от этих мерзких слов его едва не выворачивало наизнанку, но останавливаться было поздно. - Но у меня есть условие.

- Условие? - Глаза патриция широко раскрылись. - У раба?

- Да, о мой господин. Ведь я могу быть любым мальчиком, и если мы не договоримся, тебе это очень не понравится, - и он устремил на своего поработителя такой убийственный взгляд, который заставил бы любого другого человека трястись от ужаса.

Но имперский пес бы не из робкого десятка, напротив, он затрясся, и закусил губу, а в его взгляде Элаикс прочитал такое дикое, неприкрытое вожделение, что его душа едва не ушла в пятки.

- Прочь, - не оборачиваясь, распорядился фариец, и Шилмиан исчез из комнаты. - Говори, мальчик, чего ты хочешь? Свободы, наверное?