Ветры перемен

— Темно. Она не спит, и глаза открыты, но здесь темно. — Внезапное ощущение легкой щекотки, словно бы тело обволакивала паутинка. — Хм-м-м… Ничего действительно плохого. Мне было показалось, что она слепая или что-то еще с ней неладно.

— Это кошмары, дуралей, а она лежит в оцепенении, — вмешался новый голос.

— Кто вы? — спросила она вслух голоса в своей голове. — Что вам от меня надо?

Новый голос либо не расслышал, либо не мог слышать. Он раздавался внутри ее головы, но как бы в отдалении. Мужской голос, не принадлежавший ни одному из участников странного придворного обеда, который она только что видела. В этом голосе было что-то специфически докторское, напоминавшее кого-то из ее врачей. Даже в произношении явственно слышался американский акцент.

— Лучше и придумать невозможно. Идентична во всех отношениях. Ни одной точки сходства в окружении или происхождении, однако совершенно идентичный генетический код. — Вздох. — Слишком поздно. Буря проходит, а контакта через волосы недостаточно. Однако знает ли он о ней Должен знать — здесь проходили бури, значит, она — следующая. Но она жива, Кромил! Первая, которую мы нашли раньше, чем он убил ее!

— Та, в красном автомобиле, еще была жива, когда мы се нашли, — иронически заметил другой голос. — По крайней мере тогда мы его догнали.

Первый не обратил внимания на это замечание.

— Слишком поздно, чтобы сделать сейчас что-нибудь большее, проклятие! Время на подготовку… Мы не должны позволить ему убить ее, только бы успеть. В наших руках она могла бы стать величайшим оружием. Еще один тест, не больше. Связь уже слабеет…

Внезапно она полностью пришла в себя. Буря стихала, все ее чувства были необычайно обострены. И вдруг кто-то запустил пальцы в ее волосы! Это было ужасно. Она хотела закричать, но не могла. Ощущение тут же ослабло, но она смогла двигаться лишь через некоторое время. Села на кровати, огляделась — никого.

— Господи! Вот почему в пятницу в школе ты выглядела так, словно за тобой черти гнались! Сэм кивнула:

— Да, но что мне было делать? Ты уехала на уик-энд, а моя мать тут же опробовала бы на мне все это новомодное психоаналитическое дерьмо. У меня ведь не было никаких доказательств. Черт, возможно, я и вправду спятила. Не знаю. Но, когда мы выходили из школы, мне вдруг показалось, что я снова вижу того, рогатого, вижу самым уголком глаза, огромного, черного, плотного, всего в десяти футах от меня. Я повернулась — никого. Ну, думаю, почудилось. Вошла в автобус, села впереди, почти за мисс Эверетт. Посмотрела в окно — можешь думать, что я свихнулась, — но я снова увидела его. Самым уголком глаза, как раньше, он стоял на улице, в толпе. Стоило мне взглянуть, как он исчез.

— Просто ты распсиховалась.

— Да-да, я себе так и говорила, да только потом почему-то посмотрела в зеркальце заднего вида. Помнишь? В нем ведь отражается проход и сиденья? Так вот, он был там, сидел сзади, как будто вовсе не пропадал. Я обернулась, а там, где он был, — только пустые сиденья. Повернулась к зеркалу — он тут как тут.

— Что… На что он был похож?