Ветры Запада. Книга 2 (СИ)

— Тебя, что ли, нам бояться? — пренебрежительно фыркнул дежурный. — Будешь хорохориться, определим тебя в камеру на две недели как буяна. Тебя даже к судье вести не понадобится, он такие дела не глядя штампует. А можем и на два года каторги определить за мошенничество, свидетели есть. Ты что выбираешь?

Я был в полном ступоре. Со стороны киевские порядки казались даже забавными, но вот самому познакомиться с ними, так сказать, изнутри, оказалось довольно шокирующим переживанием. Я лихорадочно соображал, как вывернуться из этой дикой ситуации, и уже склонился к тому, чтобы загнать всю эту шайку в клетку, а потом как-то выбираться из Киева, но пришла неожиданная помощь — прямо как в визионе, в самый критический момент.

— А ведь он прав, — раздался обманчиво мягкий голос. — Зря не боитесь.

Говорящий, похоже, некоторое время слушал нашу беседу из-за двери, а сейчас зашёл в дежурную часть, и целая группа стражников за ним следом. Дежурный, который только что так вальяжно разъяснял мне мои перспективы, сидел оцепеневший, и от него веяло откровенным ужасом.

— Кен Вострик из Новгорода? — уточнил новый участник у меня.

— Совершенно верно, — подтвердил я. — С кем имею честь?

— Народный страж первого ранга Олесь Бутко, — представился он. — Вас желает видеть некая персона, и мне поручено вас доставить.

Судя по количеству золотого шитья на мундире, чин немаленький.

— А эта самая персона, случаем, не Славяна Лановая? — хмуро спросил я.

— Гражданка, — строго поправил меня Бутко. — Гражданка Славяна Лановая. Прошу прощения, мне нужно сначала распорядиться здесь. — Он отвернулся от меня и начал отдавать команды своим людям. — Эту троицу в клетку, с ними будем решать отдельно. Начальника участка и его заместителя в камеры. Остальным покидать участок запрещаю, пусть сидят здесь. Возможно, гражданка распорядится прислать сюда бригаду народных инспекторов, вот пусть её и ждут. Этот участок уже получал гражданское предупреждение. Народ дал им возможность исправиться, но они не вняли. Придётся отсекать гнилые ветви. Да, кстати — тех жуликов, которых они покрывали, их всех тоже доставить сюда и по камерам. — И уже мне: — Пойдёмте, свободный Вострик.

Меня не устаёт поражать, насколько легко у демократов можно лишиться головы, а то, что в этом участке полетят головы, не вызывает ни малейших сомнений. У нас, в нашем тоталитарном княжестве, тоже может, конечно, при случае не поздоровиться, но князь всё же вынужден следовать законам, и при этом тщательно следит, чтобы его решения одобрялись общинами и выглядели справедливыми. При выборной же системе ограничений почти нет — во-первых, благодаря развитой бюрократии всегда можно найти подходящий закон или нормативный акт, много их разных насочиняли, а во-вторых, персональной ответственности там не существует, и виноватого найти невозможно. Можно не особенно заботиться об одобрении общества, а в случае чего всегда можно переложить ответственность на народ — а чего вы хотели, сами же таких выбрали.

С Бутко мы больше не перемолвились и словом. Он, по-моему, вообще не знал, как ко мне относиться. С одной стороны, какой-то мутный тип, но с другой стороны, мутный тип, который на короткой ноге с гражданкой Лановой, может оказаться весьма опасным. Так что Олесь осторожно молчал, гадая, кто я такой, ну а мне у него, собственно, спрашивать было и нечего.

Секретарша Славяны не поленилась выскочить из-за стола и открыть для нас дверь кабинета, отчего Бутко совершенно растерялся.

— Ах, да ведь это же знаменитый Кен Вострик! — расцвела Лановая, выходя из-за стола и всем видом демонстрируя, что прямо жаждет меня обнять.

— Здравствуйте, гражданка Славяна, — отозвался я. — Вы мне льстите, и вовсе я не знаменит.

— Знамениты-знамениты, — погрозила она мне пальцем. — Правда, в узких кругах, но всё же. Однако неплохо живут воздушники — костюм, как я погляжу, гривен за семьдесят? Уже механик, наверное — можно вас поздравить?

— Всего лишь за пятьдесят, — кисло ответил я. — Всё ещё помощник, увы. У вас платье тоже недешёвое, замечу.

— Ну, я-то гражданка, а вы простой помощник механика, — усмехнулась она. — Так что ты расскажешь про нашего дорогого гостя, Олесь?

— Пришлось за ним побегать, гражданка, — начал докладывать Бутко. — Очень энергичный молодой человек, всегда был на шаг впереди нас. Определился в гостиницу «Голубой рассвет», но сразу же оттуда ушёл, заявив, что едет в воздушный порт. В порт, однако, не поехал, а пошёл пешком в сторону Всеславского рынка. Там ввязался в игру в горошину с жуликами, и имел неосторожность выиграть…

— Выиграл в горошину? — удивилась Славяна. — Получается, что вы тоже жулик, Кен? Вы же, надеюсь, не станете утверждать, что выиграли честно? Честно там выиграть невозможно.

— Сам не знаю, что меня стукнуло, — виновато сказал я. — Вот захотелось подшутить над жуликами, а о последствиях подумал слишком поздно.