Ветры Запада

— Я и в самом деле не в претензии, — серьёзно ответил я. — Предпочитаю видеть это таким образом, что она сделала это вынужденно, потому что у неё не было времени передать дела нормально.

— Вот так вы это видите? — она перестала смеяться, и взгляд у неё был острым.

— Понимаете, Анна, в каждом человеке есть и чёрное, и белое, и видеть его можно совершенно по-разному. Я всегда предпочитаю видеть в людях белое, хотя никогда не забываю и о чёрном.

— Не совсем обычная точка зрения, — покрутила головой она. — Но оставим это. Чем я могу быть вам полезна, Кеннер?

— Моё дело как раз с этим и связано. Мы с женой полетели в Рифеи с условием, что Круг Силы зачтёт нам эту поездку в качестве летней практики. Однако в деканате мне сообщили, что никаких бумаг на этот счёт им не поступало.

— И что вы хотите от меня?

— Разве это не очевидно? Я хочу выполнения договорённости.

— Договорённости с Ивлич, — подчеркнула она. — Почему бы вам просто не пройти практику на общих основаниях?

— Потому что у меня нет на это времени. Потому что в дополнение к моим обязанностям главы семейства князь повесил на меня поручения от княжества, и при этом я уже убил кучу времени на эту поездку. Потому что зачёт практики для нас был моим условием участия в поездке в Рифеи. Потому что договорённость была не с Ивлич, а с Кругом Силы, от имени которого Драгана и дала мне такое обещание. Любой из этих причин достаточно.

Максакова молчала, о чём-то раздумывая.

— Анна, я не собираюсь вас упрашивать, — решительно сказал я. — Если вы мне отказываете, то я просто пойду к князю, и объясню ему, что я не в состоянии выполнить его поручение. По той причине, что Круг Силы отказывается выполнять свои обязательства и настаивает на прохождении практики на общем основании. Мы с вами встретимся у князя и обсудим этот вопрос там. Я полностью выполнил свою часть договора с Кругом, и не собираюсь мириться с подобным жульничеством.

— Выбирайте слова, Кеннер, — поморщилась Максакова.

— И вот что ещё я хочу сказать, Анна, — продолжал я, не обратив внимания на её слова, — я прекрасно понял, с чьей подачи нам с женой устраивали весёлую жизнь в Академиуме, — (в её эмоциях промелькнуло смущение). — Я знаю, что Драгана была против этого, и только у вас была возможность продавить такое решение, несмотря на её сопротивление. Так вот, если я увижу ещё хоть одну подобную попытку, то начну официальное разбирательство в попечительском совете. И меня совершенно не будет волновать, что публичный скандал плохо отразится на репутациях Академиума и Круга Силы.

— Насчёт этого вы можете не беспокоиться, Кеннер, скандал уже имел место, — вздохнула она. — В результате попечительский совет Академиума запретил Кругу Силы любое вмешательство в учебный процесс. Информация из первых рук, поскольку Ивлич скинула обязанность разгребать всё это на меня.

— Вы несправедливы к ней, — заметил я. — Не скинула на вас, а направила все претензии непосредственно тому, кто всё это и устроил.

— Пусть так, — устало согласилась она. — В каком-то неправильном направлении у нас с вами разговор пошёл. Давайте попробуем начать заново.

— В самом деле, куда-то не туда мы зашли, — согласился я.

— Практику я вам с Леной зачту. Кстати, я вам для этого на самом деле и не нужна. Любая Высшая имеет право привлечь студента в рамках летней практики. Ваша мать могла бы просто сообщить в Академиум, что вы прошли практику у неё.

— Это было бы недостойным, — покачал головой я. — Нам не нужно незаслуженное освобождение. Но мы считаем, что наша поездка вполне заслуживает зачёта в качестве практики.

— Заслуживает, не спорю, — согласилась Анна.

— Вот её мы и хотим зачесть, а не какую-то фиктивную практику у нашей матери.

— Я не возражаю, я ведь уже сказала, что зачту. Сегодня же отправлю бумаги на вас. Ладно, что мы всё о делах, давайте просто поболтаем, есть у меня несколько минут.

Похоже, у Анны хоть и зудят старые обиды, но она всё же всерьёз настроена на сближение. В общем-то, это нам обоим выгодно — мы оба можем быть друг другу полезными, а при плохих отношениях — достаточно неприятными. Это хороший стимул для сближения даже при наличии застарелых претензий, а у нас каких-то заметных претензий друг к другу вроде бы и нет. Хотя нет, кое-что всё-таки есть.

— Совсем забыл, Анна, — вспомнил я, доставая из портфеля тощую папку. — Я же принёс вам полный протокол нашего разбирательства с Матиасом Лахти. Это, конечно, копия, но официально заверенная.

Максакова немного неохотно, но всё-таки взяла папку. Я так и не смог понять её эмоции — какая-то дикая мешанина, в которой преобладали интерес и недоверие. Однако папку она открыла и начала читать. Управилась она быстро, там и было-то всего несколько страниц.

— Интересно и неожиданно, — задумчиво заметила она, закрывая папку. — Я представляла это совсем по-другому.

— Надеюсь, у вас нет сомнений насчёт достоверности этого протокола?