Ветта (СИ)

Конечно, тот факт, что Пшемек и Геворг скрыли от матери его поступление в университет другой страны, буквально вывел Матильду из себя. Она приехала в Ворцлав перекошенная от гнева, и Пшемеку пришлось выдержать серьёзную взбучку, прежде чем гнев Матильды обратился в жалость к своему сыну. Она не уставала причитать целыми днями, доставая Геворга своей заботой и слезливыми глазами, которые сносили любые грубости со стороны сына. Чем дольше длилось пребывание родителей в жизни Геворга, тем сильнее он это ненавидел. Ему уже начинало казаться, будто его ни на секунду не оставляют одного: студенты в университете провожали коляску хмурыми взглядами; учителя держались холодно и недружелюбно; а дома, вцепившись друг в друга словно разъярённые коты, - мать с отцом каждый день оспаривали право ухаживать за сыном, а если точнее - управлять его жизнью. Это был кошмар наяву, и, в конце концов, Геворг не выдержал.

Как можно мягче он выставил матери ультиматум: она должна уехать домой на ближайшем поезде, иначе её сын бросит университет и тем самым лишится самой заветной мечты. Отца долго уговаривать не пришлось - тот уже смирился с настойчивым желанием сына жить самостоятельно. Конечно, инцидент в библиотеке немало напугал Пшемека, но ему пришлось поверить сыну, что это была самооборона, и поддержать его. Ведь мужчина должен оставаться мужчиной, независимо от состояния здоровья - этого кредо Пшемек придерживался вот уже пятьдесят с лишним лет.

Как только родители уехали домой, жизнь Геворга потянулась своим чередом, сглаживая углы памяти рутинной суматохой. Спустя несколько недель многие студенты уже не вспоминали, что случилось в университетской библиотеке. Геворгу это было только на руку, и он старался вести себя как можно тише и незаметнее, лишь бы опасная ситуация больше не повторилась. Юноша исправно посещал психолога, ежедневно отвечая на одни и те же завуалированные вопросы, целью которых было выявить в нём скрытую агрессию. Однако по прошествии положенного ректором месяца, молодой психолог Халина Марудо так и не обнаружила за Геворгом ни одного тёмного пятна, разве что излишнюю замкнутость - следствие травмы. Она посоветовала юноше пить успокоительное на ночь и дала ему на руки справку об окончании курса терапии, которую он благополучно отнёс в деканат.

Все эти заботы и треволнения порядочно измотали Геворга. Он стал плохо спать, просыпаясь по нескольку раз за ночь от непонятного чувства тревоги, и заметно похудел. Восполняя недостаток отдыха, его мозг буквально отключался на парах в университете, и большую часть суток Геворг походил скорее на сомнамбулу, чем на студента.

Наверное, поэтому он не сразу понял, что происходит, когда увидел знакомый силуэт в дверях учебной аудитории. Юноша замер на месте, и мир словно разом обрушился на него, вернув в реальность. Давно оставленное позади жаркое лето, полное приключений и радостных предвкушений вернулось к нему, обдав нестерпимым жаром.

Сарасвати, конечно же, заметила своего нового знакомого, но лишь сухо кивнула ему и прошла дальше вместе с потоком своих учеников. Геворг обернулся и довольно долго наблюдал, как женщина идёт по коридору. На ней была белая блузка с длинным рукавом и бардовая юбка-карандаш - Геворг впервые увидел её ноги, худые и такие же белоснежные, как лицо. Несколько секунд он бесстыдно пялился на ноги взрослой женщины, потом вдруг опомнился, покраснел, и поспешно отвёл глаза. Один из его одногруппников, который в своё время поддержал Геворга в стремлении дать отпор обидчикам, заинтересованно посмотрел в ту же сторону:

- А! Это наш новый преподаватель по теологии. Ну и бледная - как смерть! Слышал, характер у неё не лучше, та ещё сука: пару лет назад она преподавала здесь у третьего курса, и они весь семестр бегали за ней с зачётками. Не повезло нам.

- Она будет вести у нас теологию?

- Ну да, ты расписание читал? По субботам две пары.

Это было как гром среди ясного неба. Геворг, почему-то, не задумывался, что Сарасвати может преподавать у него - таким нереальным казалось появление этой странной инфантильной особы в обыкновенной учебной аудитории. И всё же, факт на лицо.

Многие студенты уезжали по субботам домой, и теология была им как кость в горле. Однако пропускать лекции у "вампирши" оказалось чревато, поэтому на первую же пару пришёл весь поток. Занятие проходило в той же аудитории, в какой Геворг сдавал вступительные экзамены, и это навевало на него чувство тревоги. Нервозность только усилилась, когда Сарасвати вошла в аудиторию. Внешне она не обратила на Геворга никакого внимания, но на протяжении всей лекции его не оставляло чувство, будто каждую минуту его пристально разглядывают глаза из-под тёмных очков.