Ветувьяр (СИ)

— Это нам и предстоит узнать, — Нахмурился Джеррет, откидываясь на спинку стула.

За все то время, что он провел в Талааре, комендантский кабинет успел опостылеть, но теперь возвращение домой уже не казалось адмиралу таким долгожданным и привлекательным. Оно могло обернуться еще большей катастрофой, чем все то, что творилось сейчас.

По сравнению с захваченной заговорщиками столицей недавний побег Рауда Орнсона из здешней тюрьмы казался едва ли не детской шалостью, на которую вообще не стоит обращать внимания. И хоть Джеррет послал людей разыскать беглеца, он был почти уверен, что их поиски успехом не увенчаются, возможно, даже к лучшему. Сейчас ему было совершенно не до гвойнского пленника, да еще и такого непокорного.

— Что-то придумал? — Поинтересовался Престон.

— Да вот, поймал одну мыслишку… Думаю, очередное самоубийство, — Ухмыльнулся своим мыслям Джеррет.

— Я бы попытался отговорить тебя, но после услышанного даже я решился бы на все, — Сверкнул глазами друг, — Иначе мы потеряем Кирацию к чертям собачьим!

— Как раз ты и натолкнул меня на эту мысль, — Джеррет стукнул пальцами по столу и тут же отругал себя за это: не стоило потакать шаловливым нервишкам, — Ты, кажется, сказал, что в город не войти..?

— Ты и сам это слышал…

— Не войти с суши, — Подметил Джеррет, — А если с моря?

— Ты идиот, если думаешь, что они не станут ждать нас. Думаешь, про тебя забыли? Да они только и ждут, когда у берегов Анкалена покажется “Королева Этида”! Мы станем пушечным мясом и кормом для рыб. Это в лучшем случае…

Ничего другого от Престона Джеррет и не ожидал. Иногда он и вовсе удивлялся тому, как друг все-таки стал моряком, а не курицей-наседкой со своей осторожностью.

— Снова верно мыслишь, Престон, — Подсказал ему адмирал, — А теперь угадай, что я хочу предложить.

— Да все, что угодно, — Не решился сверкнуть прозорливостью Престон.

— Эх, как же с тобой скучно, — Махнул на друга Джеррет. Чем дольше он обдумывал свой план, тем легче становилось у него на душе. Даже первоначальная ярость практически отступила, — Мы войдем в город с моря, как и планировали, но малым числом. Под видом рыбаков. Вряд ли они перекрыли пути и для провизии тоже.

— И что дальше? Даже если ты войдешь в Анкален, что мы будем делать со своим “малым числом”?

— Как что? Я просто предоставлю заговорщикам и народу их короля!

— А, ты снова решил спихнуть все на Тейвона, — Покачал головой Престон.

— Король он, а не я… К тому же, так сказал мне отец.

Он надеялся, что хотя бы один правильный поступок сможет хоть немного исправить ситуацию. Пока что все, о чем говорил во сне отец, так или иначе сбывалось, а значит, Джеррет просто обязан подчиниться его воле — пусть даже эта воля была его собственным видоизмененным сознанием.

— А ты не подумал, что толку от него сейчас будет не больше, чем от тебя? Ему придется вникать в произошедшее…

— И мне тоже, черт возьми! — Отрезал Джеррет.

— Что ж, воля твоя, — Выдохнул Престон.

— Не заставляй меня чувствовать себя виноватым. Я и так понимаю, что натворил дел…

Джеррет редко произносил подобные слова — извиняться он ненавидел с детства, и не потому, что для этого нужно было признать собственную неправоту, а потому, что он чувствовал себя слабым в этот момент. И все же сейчас поддержка Престона была ему необходима, а ради нее можно было немного потерпеть.

— В том, что случилось, виноваты все, включая меня, — Престон поднялся на ноги, — Но не у всех есть силы на то, чтобы это исправить.

Нетрудно было догадаться, на что он намекает. Престон пойдет с ним до конца, и в этом можно было не сомневаться. Джеррет улыбнулся ему, но едва друг скрылся за дверью, как адмирала вновь охватили тревожные мысли.

Почему же Эйден предал их?

*

Никто не ограничивал Селин в ее свободе — разве что собственный страх не позволял девушке совать носа дальше здания военной коллегии, хотя и здесь пугающей неизвестности хватало с лихвой. За те дни, что девушка провела среди солдат, она не заметила ни одной женщины — даже повара и слуги у кирацийских моряков были мужчинами, но ни один из них, к счастью, не проявлял к ней никакого интереса. И все же Селин беспокоило то, что она не понимала ни слова из их необычной речи — она пыталась прислушиваться к солдатским разговорам и сопоставлять их со своим языком, но из этого мало что выходило. Оставалось только догадываться, говорят ли про нее все эти незнакомцы, делающие вид, что ее не существует?

Поначалу Селин старалась целыми днями сидеть в своей комнате, опасаясь чужаков, но спустя несколько дней девушка все-таки осмелилась выйти в коридор и прогуляться по богато обставленной коллегии. Почти сразу она встретила одного из немногих знакомых моряков — крупного юношу, что представился ей Атвином. Парень улыбнулся ей во весь рот, пробормотал что-то на своем языке и увязался за Селин, словно верный страж.