Ветувьяр

Боится, зараза… И правильно делает — нечего вламываться к камарилам посреди ночи, особенно если наутро им уезжать.

— Тебе известно, что ему нужно? — Смирившись с тем, что разговора с Биркиттом не избежать, Ланфорд отбросил одеяло и сел на краю постели.

Зенки горе-солдата напоминали блюдца, свеча затряслась сильнее:

— Он не объяснил, господин. Просто велел привести вас. Что-то случилось, я не видел, но…

— Так, — Ланфорд поднялся, жестом приказав мальчишке закрыть рот, — Свои умозаключения оставь при себе. Жди за дверью.

Посыльный вышел, и Ланфорд принялся одеваться. Что за срочность заставила Биркитта будить его посреди ночи?

При желании он мог бы облачиться в камарильский мундир и быстрее, но сонливость не желала отступать, да и к тому же пара минут погоды не сделает, даже для Биркитта. Ланфорд вышел в коридор, солдат вздрогнул, задул свою свечу и схватил со стены факел. На узкой лестнице не было больше ни души, а из соседних комнат не доносилось ни звука — у Ланфорда сложилось впечатление, что Биркитт вызвал его если и не тайно, то огласки все же не хотел.

К тому моменту, как мальчишка вывел его из здания и потащил пустынной площадью в сторону собора, Ланфорд окончательно запутался.

— Эй, — Окликнул камарил посыльного, — А не морочишь ли ты мне голову?

Солдат испуганно замер, и Ланфорд схватил его за плечо, разворачивая к себе. Даже в невнятном свете луны на глупой, почти детской физиономии был виден весь первобытный ужас, который парень испытывал перед камарилом.

— Н-н-нет, — Выдавил он, мотая коротко остриженной башкой.

— Тогда почему ты ведешь меня туда? — Ланфорд ткнул пальцем на высокую громадину собора на фоне ночного неба, — Кабинет Биркитта не у церковников.

— Так было п-п-приказано…

Что ж, объяснений более внятных он вряд ли получит, оставалось довериться. Вряд ли сам по себе этот мальчишка мог быть интриганом и заговорщиком, но мало ли чей приказ он исполнял…

Ланфорд отпустил посыльного, слегка подтолкнув его в спину, и тот засеменил дальше, пока сам камарил крепко сжал рукоять меча, приготовившись к любому повороту событий.

Ни в приземистых молельнях, прилегающих к собору, ни на колоннаде наверху не было ни души, но прислушавшись, Ланфорд разобрал далекий цокот копыт и еще какие-то невнятные звуки, несвойственные для ночи. Прохладный весенний ветерок внезапно донес до камарила запах дыма, укрепив его нехорошее предчувствие.

В витражах собора действительно проглядывал мерцающий свет и не было никаких заговорщиков — в широком проходе стояла лишь внушительная фигура Биркитта и сгорбленный церковник с четками в руках.

— Что произошло? — Ланфорд огляделся по сторонам — в пустом храме над гобеленами с изображениями древних богов горели свечи и был открыт невысокий боковой вход, который использовали только во время крупных церемоний. Посыльный почти сразу же исчез за высокой резной дверью, оставив их с Биркиттом и церковником втроем.

— Поторопись. У нас счет на минуты.

Ланфорд бы подумал, что это чья-то неудачная шутка или розыгрыш, если бы не лицо Биркитта. Обычно невозмутимо-серьезное, сейчас оно казалось непривычно встревоженным. Камарил поравнялся с командиром и церковником, в котором с опозданием признал епископа Сигри. Старикашка взволнованно поглядывал на боковую дверь, явно ожидая появления кого-то еще.

— Что-то случилось? — Повторился Ланфорд.

Биркитт не смотрел на него — еще одна странность. Тревога больно кольнула Ланфорда в самое сердце — произошло что-то нехорошее.

— По ту сторону реки сейчас горит библиотека ордена, — Глаза командира наконец-то взглянули на него.

— Что!? — Не понял Ланфорд. Иногда его раздражало, что до него все доходит с опозданием. Хотя, может, это Биркитту не следовало говорить намеками? — А Нэриус?

— Предал нас. Я думаю, что по его вине этот пожар и начался.

Всю сознательную жизнь Ланфорд боролся со своей вспыльчивостью, и к двадцати шести годам уже начал думать, что одержал в этой войне победу, но нет — эмоции вновь взяли верх.

— Нет, что за чушь!? — Выпалил он, запустив бесполезную руку в волосы, — Этого быть не может!

— Епископ Сигри давно предупреждал меня о заговоре, — Биркитт кивнул на старикашку, — Я должен был послушать.

— Его Святейшество Нэриус поддался греховному искушению и дал властолюбию затмить свой взор, — Зачастил церковник, еще быстрее перебирая свои четки, — Я молил богов, чтобы он одумался, но ересь так глубоко проникла в сердце главы ордена, что ее уже ничто не в силах искоренить…

Ланфорд понадеялся, что что-то понял, но больше слушать ничего из уст этого богоугодника не желал — говорил он много, а смысла в этих речах было на грош. Камарил целенаправленно повернулся к Биркитту, требуя объяснений от него:

— Вы считаете, что он поджег библиотеку? Зачем?

— Мне самому пока что известно ничтожно мало. Убито несколько солдат из числа охранников библиотеки и резиденции ордена. Епископ сообщил мне, что Нэриус пытался бежать, заблаговременно выкрав из библиотеки какие-то рукописи. Это дает основание полагать, что он и его люди вступили в заговор.