Ветувьяр

Робин был ее единственной защитой, но и его временами хотелось побаиваться — как-никак, двухметровый бородач тоже был камарилом и водил дружбу с ее женихом. И все же обращал на Селин внимание он один — он приносил ей еду и даже иногда разговаривал, убеждая, что совсем скоро эта бешеная гонка закончится, и девушка будет в безопасности.

Селин не верила ни единому его слову — она знала, что в безопасности ей не быть уже никогда, но что ей оставалось делать? Ее жизнь — если она вообще жила — закончилась вместе с приходом камарилов и смертью отца. Отца, своих чувств к которому она не понимала тогда и не сможет понять в будущем.

Раньше ей казалось, что стоит отцу умереть, как она станет свободна — хотя бы от его постоянного пьянства, долгов и побоев, но не тут-то было. Не успел отец умереть, как Селин сковали новыми цепями, на этот раз существа намного более страшные, чем немощный пьяница. Об этом ли она мечтала, сидя холодными ночами в своей комнате?

Столько страха, сколько принесли ей последние недели, Селин не испытывала за всю жизнь, а ведь впереди ее ждало что-то не менее страшное. Робин сказал ей, что миссия Селин — хранить какой-то свиток и постоянно держать его при себе. В Эхоре девушку посадят на гвойнский корабль, после чего ей предоставят убежище в резиденции ордена в ка-Гвойне, но и в это верилось с трудом.

— А вы… поплывете со мной? — Осмелилась она спросить у камарила тем вечером, когда он наконец раскрыл Селин ее предназначение, усевшись рядом с ней возле крошечного костерка.

— Ну уж нет, это вряд ли, — Улыбнулся большой бородатый человек, подбросив в костер ветку, что валялась рядом, — Нам еще Нэриуса, подлеца, по всей округе искать.

Селин потупила взгляд, уставившись на огонь. Еще недавно ей казалось, что бояться сильнее уже просто некуда, но вот появился новый страх, и все прежние виделись теперь перед ним жалкими, маленькими и ничтожными.

— Ну да ты не бойся, — Вновь раздался грубый голос, — Они тебя не тронут, ты ж теперь под защитой ордена. Да и у гвойнов этих, говорят, грех страшный — девицу-то обидеть!

Селин несмело взглянула на своего собеседника. Робин все еще улыбался, так, как любящие родители улыбаются своему маленькому ребенку, так, как улыбалась когда-то давно мама.

Вот и сейчас, подъезжая к свободному горному городу, Селин вновь поймала взглядом его улыбку. Робин ехал впереди, во главе их колонны, вместе с Чудовищем, но то и дело оборачивался на девушку, чья лошадь все время тащилась почти в хвосте по вине неумелой всадницы.

Впрочем, за три недели Селин худо-бедно, но все же научилась ездить верхом, по крайней мере, она перестала бояться вывалиться из седла и начала привыкать к тому, что под ней находится живое существо. Раньше ей доводилось ездить только на телегах, да и то, не дальше соседних деревень, куда можно было без проблем дойти пешком.

Теперь же будущее виделось ей опасным и страшным, прошлое — убогим и ничтожным, и девушка не знала, что было лучше. Всю свою жизнь она прозябала в глуши, но что предстояло ей теперь? В любом случае, Селин была к этому не готова.

Порт Эхора мог бы повергнуть Селин в шок, если бы за время пути сюда она бы не наслушалась от камарилов всевозможных историй об этом городе, каждая из которых была ужасней предыдущей.

Город, так и не доставшийся ни одному из королевств Оствэйка, был истинным пристанищем всех разбойников, бандитов и пиратов, что только существовали на свете. Улочки здесь были грязными и тесными, до отказа забитыми разномастными людьми, телегами, какими-то лавочками, бездомными собаками и прочей дрянью, потерявшей всякий ориентир в жизни.

Через силу вдыхая местный смердящий воздух, Селин тащилась вслед за камарилами по залитому помоями переулку, боясь лишний раз поднять глаза. На нее таращились все кому не лень — от истощенных умирающих бродяг до раскрашенных полуголых куртизанок, о которых раньше Селин приходилось только слышать. Она не представляла, что нужно пережить и как надо себя возненавидеть, чтобы выйти вот так на улицу и продавать свое тело любому, кто способен дать тебе жалкий грош.

На колонну, состоящую из нескольких камарилов и одной-единственной девицы, кажется, вышел поглазеть весь город. Как только Селин со своими спутниками выехала на центральную улицу, что вела к пристани, толпы зевак застыли на месте, не сводя глаз с невиданных гостей. Девушке хотелось провалиться под землю, многочисленные взгляды словно делали ее и без того немытое тело еще грязней.

Вскоре к ним все же привыкли, и бурная жизнь на улицах Эхоры возродилась с новой силой — торгаши и шарлатаны заорали во все горло, подзывая к своим прилавкам новых покупателей, шлюхи вновь затрясли юбками и замахали ресницами, практически перестав замечать очередных чужаков, которых здесь и без камарилов хватало.