Ветувьяр

Сабля Рауда в очередной раз разрезала чью-то мягкую плоть, завязла в теле и наконец освободилась, заливая кровью и без того испачканные доски. В том человеческом месиве, которое сейчас представляли из себя остатки палубы “Ночной змеи”, разглядеть что-то было просто невозможно, а потому Рауд сделал первое, что пришло в голову — забрался повыше и оглядел побоище, в котором кирацийцы безбожно теснили его ребят, зубами вырывая свою победу.

— Эй, адмирал Флетчер! — Не узнавая свой голос, попытался перекричать окружающий шум Рауд, — Не хочешь сразиться?

Застыли сначала его ребята, а потом и наглые кирацийцы, уставившись на него так, словно Рауд сотворил что-то невероятное. Откуда-то издалека все еще доносился звон стали и топот ног, но здесь — в самом эпицентре боя — повисла выжидающая тишина.

— Я же знаю, что ты здесь, — Рауд переложил саблю в другую руку, выискивая глазами человека, которого он ни разу не видел, но все же считал знакомым.

— Я здесь, — Ответил голос на чистом гвойне, хотя капитан обращался к врагам на кирацийском.

Рауд повернулся к говорящему. Флетчер стоял возле борта с окровавленными саблями в обеих руках и с улыбкой на перемазанной сажей и кровью роже. Он сделал шаг вперед и на мгновение к кому-то обернулся, а потом впился глазами в капитана.

Узнал бы его Рауд, если бы захотел? Да. Ему рассказывали о том, каков из себя этот Флетчер — высокий, тощий, рыжий и похожий на лиса. Тот, что стоял перед ним, таков и оказался: высокий — да; тощий — ну, не слишком, скорее, поджарый; рыжий — тоже верно, только чуть темнее, чем он ожидал; да и мордой, действительно, на лису смахивает.

Не говоря больше ни слова, Рауд в каком-то исступлении кинулся на него и опомнился только тогда, когда сабля Флетчера отразила удар, с силой оттолкнув капитана в сторону. На лице рыжей мрази появилась улыбка, он сделал шаг вправо, и теперь они с Раудом поменялись местами.

Моряки расступались перед ними, предоставляя место для полноценной драки. Рауд сразу понял, что в поединке с Флетчером парой тычков ничего не закончится — если лис поймет, что он побеждает, он сделает все, чтобы поиздеваться над противником как можно дольше.

А фехтовал гад действительно неплохо. Рауд заметил это с самого начала — по плавным движениям, по манере держать оружие, даже по взгляду — умелый фехтовальщик изучает своего противника, а не боится его. И Флетчер изучал, причем делал он это неспеша и словно нехотя.

Неуязвимым этот лис не был — Рауд спокойно мог бы задавить его силой, но Флетчер так умело скрывал свои слабые стороны, что добраться до них не представлялось возможным. Адмирал отражал атаки с такой скоростью, словно знал наперед, что задумал Рауд, да и сабля в левой руке ему ни капельки не мешала — с ней он управлялся почти так же хорошо, как и с правой. Из-за этого Рауду приходилось осторожничать вдвое больше, чем обычно, хотя еще несколько минут назад он с твердой уверенностью шел на смерть.

Теперь умирать вновь перехотелось, даже во время поединка с таким противником, как Флетчер. Рауд наоборот ощутил себя живым — если он убьет этого лиса, даже разгром корабля будет этого стоить. Да и камарилам работы поменьше…

Рауд не сразу заметил, что вокруг них вновь разгорелась битва — видимо, гвойнцы не могли спокойно стоять рядом с кирацийцами дольше минуты. Со всех сторон вновь раздавались крики и лязг металла, но это совсем не отвлекало, а даже прибавляло сил. Сейчас к ним хотя бы не было приковано внимание подчиненных.

Флетчер исполнил какой-то странный финт и умудрился садануть эфесом своей сабли Рауду по руке. Пальцы зажглись болью, из глаз едва не брызнули слезы, и только через долгое-долгое мгновение капитан понял, что оружие выпало у него из руки. Не успел он попятиться назад, как холодное изогнутое лезвие прижалось к его горлу.

Издав какой-то невразумительный звук, Рауд поднял глаза на лисью рожу Флетчера. Вот так все и закончится. Что ж, хотя бы помер, как мужчина…

— Ну? — Вздернул бровь Рауд, — Чего ждем?

— Да вот подумал, — Флетчер подошел чуть ближе, — Пленником вы будете смотреться лучше, чем покойником.

До этого момента Рауд думал, что хуже быть не может.

Глава 12. Кирация. Талаар

— Сегодня ты превзошел сам себя, — Провозгласил Престон, — Я ожидал от тебя чего угодно, но не этого.

Джеррет плеснул в лицо ледяной водой и посмотрел на свою уставшую рожу в зеркало.

Сегодня он действительно сотворил что-то невозможное. Точнее, не он, а глупый молодой парнишка, который не успел продержаться и нескольких минут после взрыва.

Его отсеченная голова до сих пор стояла перед глазами у Джеррета, и, наверное, она будет напоминать о себе еще долго. “Приятно это?” — заговорил голосок у него в голове — “Отправлять людей на смерть и получать в награду за это победу?”

— Еще и Орнсона в плен взял! Он там сам себе глотку не перегрыз?

— Надеюсь, что нет, — Джеррет повернулся к другу и стащил со спинки стула чистый камзол.