Ветвь оливы

Выживших хранителей, которых мы не забрали с собой, я велел оставить на месте. Придя в себя, они вернутся к своему хозяину и расскажут, что тут было. Любопытно, какие Клинор сделает из этого выводы. Но по крайней мере, правила игры он уже подхватил.

Больше всего мне не хотелось, чтобы кто-то из оглушенных начал приходить в себя слишком рано. С одной стороны, трудно было предсказать сочетание оглушения разрядом с отравлением Смирной — последняя изменяла весь метаболизм, а с другой, мне казалось, что возвращались мы безумно медленно. По сравненью с тем как мы спешили сюда, так оно и было. Мы буквально еле тащились и дорога вдруг оказалась чертовски тесной. И все было будто в тумане. Я даже не слушал Готье, который рассказывал подробности произошедшего нападения и своей поездки в Реймс, где «все плохо, хранители действительно оккупировали город, а появились еще и сведения о том, что то же самое происходит в Орлеане» и об обстановке в Париже, когда они его оставляли, и о том, какой ужас случился с Раулем. Несомненно, ужас…

Но наконец мы добрались до дома. Без дальнейших приключений — сегодня их и так уже было слишком много на мой пристрастный взгляд. И Диана снова, еще издали, протрубила в свой рожок. Ей ответили уже из замка.

А дома все было, слава богу, в идеальном порядке. На подъезде мы завидели блеск касок на стенах, и даже встретились с парочкой пресловутых, разъезжающих по округе патрулей. Все было на удивление упорядоченно. Судя по всему, дамы и Оливье спелись на славу. И встретили нас с необходимыми предосторожностями. Я видел, что к поведению прибывших, в том числе и нас, приглядываются и прислушиваются. Изабелла в строгом темно-вишневом платье сама вышла нас встретить. И уверен, что ее внимательность была вызвана не только радостью встречи.

Конечно, она обрадовалась возвращению брата и огорчилась, узнав о произошедшем с Огюстом и подтверждении того, что случилось с Раулем. Впрочем, встреча со мной ее тоже напугала. Не дав мне и слова сказать, она вцепилась в меня и, буквально стащив с седла на землю, немедленно вздумала прощупать мой пульс и приложила руку ко лбу.

— Так я и думала! У тебя жар! — заявила она вместо приветствия. — Марш в постель!

— Изабелла! Я тоже рад тебя видеть!.. Смеешься? Я только прибыл и не могу…

— Если ты этого сейчас же не сделаешь, то скоро вовсе ничего не сможешь. Мишель! Ты мне нужен. Проследи, чтобы он немедленно лег! Через четверть часа проверю! И принесу лекарство.

— Эге… — со смешанными чувствами выдавил Мишель, заслышав про лекарство. Прежде это была его епархия, но его давно теснили по всем статьям. И не его одного.

— Мы прекрасно обойдемся без тебя, — почти рассеянно заявила Изабелла. И я знал, чем вызвана эта рассеянность — тем, что она продолжала одновременно следить за всем происходящим сразу. И за тем, как принимают новый отряд, и куда должны отправить тех, кого мы привезли с собой, Диана лично отправилась следить за перемещением Огюста в надежное, но удобное место. — Уж несколько часов — совершенно точно! И это будет лучше, чем несколько дней.

Вот тут она, конечно, была права… Правда, насчет ее лекарства — что-то я не был уверен, что хочу его принимать.

— Оливье! — крикнул я, завидев нашего коменданта. — Как тут…

Оливье окинул меня оценивающим пронзительным взором, приподнял брови и перевел взгляд на Изабеллу. И эти двое преспокойно обменялись понимающими кивками — как самые настоящие мятежники…

— Господин Саблер! — окликнул Оливье нашего мажордома. — Думаю, вам следует лично этим заняться.

— Какого дьявола происходит?.. — поинтересовался я несколько растерянно.

— Мадемуазель д’Аржеар, — чопорно сказал Оливье, — предполагала, что вы прибудете именно в таком состоянии. Или в высшей степени подобном.

— Я совершенно нормален! — разозлился я, вдруг решив, что они все же заподозрили во мне что-то нехорошее. Не брался бы сейчас предугадать, как именно сказались на Изабелле попытки общения с отправленными вперед нас Жиро, Дюпре и Гастонами, и какие у нее после этого появились допущения и предположения.

— Разумеется, — с ласковой и возмутительной издевкой ответил Оливье. — Но вы уж извините, иногда вы совершенно не умеете переводить дух. Иногда умеете, а иногда вообще дышать забываете…

— Да я только и делаю!..

— Оно и видно, — едко сказал Оливье. Хитроумие из него так и лучилось. — А может, проверим, выстоите ли вы сейчас против меня дюжину-другую схваток?

Я помолчал, озадаченно глядя на него. Издевается он, что ли?..

— Ладно, черт с вами!.. — сдался я.

— Отлично! — бодро воскликнул Оливье. — Пойду распоряжаться дальше!

— Это захват командования, — пожаловался я Мишелю, так как больше было некому. Тот тихо ухмылялся.

— А они молодцы… — безмятежно ответил он. — Как врач, должен заметить, они дело говорят. Пойдемте. Они управятся. Главное, не путаться у них под ногами…

— И ты… Мишель… А кроме того, я еще не спросил…

— Потом, ваша милость, потом… только посмотрите, какой тут кавардак! Лучше нам его оставить.