Ветви Большого Дома

-- Куда торопишься, малышка? -- позвал за спиной слишком хорошо знакомый, вяловато-небрежный голос. Когда-то ей очень нравился голос Карла-Хендрика: в нем чудилась сдержанная сила, от этой мужественной хрипотцы просыпалось желание. Позднее она поняла, что Карл-Хендрик кокетничает, позирует... всю жизнь он, мелочный и ленивый человек, носит маску этакого расслабленного супермена. К сожалению, машина, не умеющая ошибаться, определила, что именно он -- отец Сусанны...

Да, ее первый сомуж стоял выше по косогору, у опушки дубовой рощи; и Золтан, конечно, вместе с ним, они здорово сдружились за последнее время, Карл-Хендрик совсем подмял горячего, наивного Золтана, развратил его своим цинизмом... а поначалу Николь казалось, что прелесть этой пары именно и состоит в противоположности. Пылкий, юношески-порывистый Золтан и мудрый, уравновешенный Карл-Хендрик.

Оба неторопливо спускались к ней по траве, залитой желтым и белым цветом. Николь обругала себя идиоткой: ведь могла же запретить Великому Помощнику сообщать кому-либо ее маршрут! Эх, не привыкли мы секретничать... Карл-Хендрик согнул перед грудью левую руку и как бы невзначай положил на нее толстый ствол парализатора. Он -- конструктор оружия для межзвездных экспедиций! Какая древняя и мрачная профессия -- оружейник... Наверное, она кладет печать на личность.

...Парализаторы не вредят живому, они лишь на несколько минут или часов погружают его в каменное оцепенение. Настоящее орудие убийства Великий Помощник не дал бы и поднять. А тут -- дело безнадежное. Я попрошу Помощника защитить меня от парализующего луча, они (двое!) попросят не защищать, их совокупный импульс перевесит, Помощник умоет руки... э, ведь можно поступить хитрее: для виду сдаться, позволить увезти себя домой -- а там включиться в информсеть и быстренько созвать референдум. Хотя бы региональный. Или еще проще -- обратиться к суду корпорации оружейников... Нет. Противно. Унизительно. Прятаться за спину Помощника, в домашнюю ссору вмешивать суды и референдумы -- фу!..

-- Ну, все, девочка,-- побаловались, и хватит! -- уже не напрягая связки, с десяти шагов сказал Карл-Хендрик. Золтан казался слегка смущенным, прятал глаза и норовил отстать от сомужа, но тот колючим боковым взглядом возвращал его на место.-- Давай-ка, поворачивай домой. Сама поворачивай!..

Он выразительно подкинул дуло парализатора -- и вдруг замер.

Снизу извилистой тропой поднимались четыре всадницы в комбинезонах с застежками из вороненой стали. Первая из них остановила коня и властно вскинула руку ладонью вперед, другие слаженно выехали из-за ее спины и стали по сторонам -- все, как одна, рослые и угрожающе спокойные. По лицу Карла-Хендрика пронеслось загнанное выражение, затем он снова обрел показную удаль и крикнул:

-- Здорово, подруги! Так вы и есть те самые знаменитые амазонки? Наслышан о вас, наслышан!..

-- Охотитесь на зайцев? -- с несколько зловещей вежливостью спросила передняя женщина. Длинные багряно-рыжие волосы лежали у нее на плечах, челка прикрывала горбатую переносицу.-- Для собственного зоопарка или в научных целях?..

-- Мы не обязаны отчитываться! -- набравшись храбрости и сразу мальчишески порозовев, выкрикнул Золтан.-- На Земле нет запретных мест, и если вы хотите поиграть в...

Он запнулся, не находя продолжения. Рыжая сказала все так же улыбаясь, с хищной предупредительностью:

-- О нет, мы ни во что не играем! Но если уж на Земле нет запретных мест, то, наверное, нет и людей, лишенных свободы?

-- Это наша сожена, и мы хотим вернуть ее домой! -- заявил Карл-Хендрик.-- Есть еще вопросы?

-- Вернуть таким образом? -- Амазонка кивнула на парализатор.-Приглашение более чем галантное...

Сусанна, пищавшая до сих пор за спиной Николь, примолкла, видимо, почуяв напряженность момента. Золтан, с пылающим лицом, утирал слезы -- от стыда, от злости, от досады... Николь подумала, что могла бы любить его одного... могла бы, если бы он не оказался таким озверелым собственником.

-- Вы всерьез думаете, что женщина может быть "вашей" помимо своей воли? -- надменно с высоты седла спросила другая всадница, юная блондинка с персиковым румянцем и жестокими губами.

-- Вы! -- чуть не взвизгнул Карл-Хендрик.-- Если уж вы так ратуете за свободу, то почему вмешиваетесь в чужой семейный раздор? Вам не кажется, что вы тем самым ограничиваете свободу двоих во имя каприза одной? Не слишком ли это по-женски?!

-- Возможно,-- сказала старшая, жестом останавливая готовую вспылить блондинку.-- Но свобода вершить насилие -- единственная, достойная ущемления...-- Затем она спросила, обращаясь к Николь: -- Милая, может быть, вы хотите уйти с ними? Если так, то мы оставим вас.

-- Ни за что! -- мотнула каракулевой головой беглянка.-- Лучше пусть они меня всю жизнь держат в параличе!

-- Ах ты...-- Карл-Хендрик вскинул парализатор, по Золтан вдруг сильно ударил его по руке, и луч ушел в землю, образовав круг поникшей травы -клеймо осени на нежной щеке июля. Первый сомуж, охнув и выронив оружие, схватил второго за шиворот; Золтан с размаху влепил Карлу-Хендрику пощечину...