Ветви Ихуа

Начался пологий спуск в низину. Лес стал гуще, дубы сменились буком. Сигурд петлял, не снижая скорости. Что там впереди, за Чертой? Ему хотелось пересечь ее и как можно дальше углубиться в запретную зону.

«Страх… страх… Проклятый Мерло…»

Сигурд знал, как его боялись косухи, которых он преследовал в лесу, у их страха был особый запах. Бигемы, на которых он, бывало, косился тяжелым взглядом, тоже боялись. Все вокруг боялись. Но не он. Разве он боялся?

Иной раз что-то не ладилось, тогда его бросало в жар, в глазах темнело… Вот то, что с ним случалось. Но это же не страх, это злоба, буйство. Должно быть, ему надлежало опасаться самого себя. Да только он и себя не боялся.

Всплески!

На бегу его передернуло. Он едва успел свернуть, чтоб не врезаться в ствол бука. Руна за плечами вскрикнула.

Ругнувшись про себя, он побежал дальше. Место было топким. Где-то рядом то ли ручей, то ли болотце, — он не видел. Взяв немного влево, вскоре оказался на каменистом подъеме. Слева, за лесом — отроги Антары. Выбежав на оголенную площадку, Сигурд увидел впереди узкий обрыв.

— Держись! — бросил Руне и, разогнавшись, прыгнул.

Перед глазами вспыхнули огни — как раз в ту секунду, когда летел над обрывом. Он успел выставить руки вперед, шмякнулся о мокрую глину. Тяжесть за спиной неудержимо потянула вниз. Руки наткнулись на что-то твердое — похоже корневище дерева.

— Держись, — хрипел он.

Руна впилась в плечи Сигурда, крепче обхватила его ногами.

Зрение начало возвращаться. Сигурд напрягся и в два рывка оказался на краю. Вскочил на ноги, пробежал несколько шагов и остановился.

— Ладно. Давай еще раз. — Он выпрямился, давая Руне сползти на землю. Заяц шлепнулся к ногам.

Сигурд приподнял крышку, освобождая пространство для ее рук.

— Ну!

— Подожди минуту… пальцы онемели.

Руна растерла руки, взялась за ошейник.

— Персоль… то есть, мой ремень — его сканирует, — сказала она. — Как только дашь ему ключ, персоль это обнаружит и отключит замок. Вспоминай, что было в твоей голове в тот момент, когда Мерло…

— Ничего не было, — отрезал Сигурд. — Мерло… он хотел, чтобы я о страхе думал, и только.

— Но ты не думал, — догадалась она. — Выходит, ты нечаянно создал другой ключ. Теперь вспоминай. Это мог быть какой-нибудь образ. Или цвет. Или голос.

Сигурд раздраженно фыркнул, однако задумался и стал перебирать в памяти голоса тех, кого знал. Все они звучали глухо и отдаленно. Он вспомнил унылый серый цвет шахты.

— Нет. Сделай сама, — сказал Сигурд. — Я не вспомню.

— Ты сможешь. Это мог быть звук. Или запах. Давай, Сиг…

— Ладно, все! — отрезал он. — Надо к Черте топать и баста! Малость потерплю, за Чертой попустит.

— Нет! За Чертой будет еще хуже.

— Брехня… попустит.

— Хочешь, чтобы я объяснила тебе механизм действия территориального ограничителя?

— Дерьмо, какого чхаря!

— Тогда вспоминай.

Он стиснул зубы, стал ворошить прошлое. Память снова подсунула Флая, затем безликого Гатта: одни только зеленые глаза не забылись… От напряжения замутило: съеденное мясо лезло к горлу.

Сигурд зарычал, схватил Руну за руки, сдавил, она завопила, — крики их слились воедино. В эту минуту в его голове будто сместилось что-то, такое на него бешенство накатило, что кожа на Руниных запястьях вмялись под его пальцами.

Щелкнул ошейник. Мгновение он оставался на месте, затем свалился в ладони албианки.

Жуть! — Сигурд схватился за шею: точно кожу сняли.

Он даже попятился от неожиданности.

— Однако ж… как это?

Она тихо засмеялась, шагнула следом, удерживая ошейник под крышкой.

— Сиг, да это… вроде как злость твоя была! Твоя ярость! Погоди, мне отключиться надо. — Руна несколько минут стояла, держа руки у него на груди, чего-то ожидая. Он слышал ее дыхание и думал: «Ишь ты… мозги-то албианские… сила…»

— Все, — сказала она наконец.

Он схватил ошейник, развернулся, метнул его между двух темных крон. Пробив листву, ошейник исчез в небе. Через несколько секунд послышалось, как он ударился о ствол дальнего дерева и, отрикошетив, шлепнулся на землю.

— А твой ремень, — спросил Сигурд. — Он-то как… пустит тебя через Черту?

— Черты нет, — сказала она. — Ты последний, для кого она существовала. Албы сами управляют персолями.

— Подбери зайца, влезай на спину, — буркнул он, разворачиваясь.

Руна сделала, что он сказал.

Сигурд не знал других албов и каковы они в деле, но об этой женщине мог сказать, что терпеть она умела. Это хорошо.

Он ухватил ее под колени и побежал вполсилы. Теперь можно и не спешить. Он вошел в самый легкий скачок, который мог удерживать. Бывало, он входил и раньше в такой вот «полускачок» — особенно, когда после удачной охоты оставалось время, а чутье говорило, что добычи больше не предвидится. Тогда он летел над плато невесомым бегом, едва отталкиваясь ногами, дыша полной грудью. Это были его самые лучшие минуты…