Ветвящееся время. История, которой не было

Если наша страна и отставала в области внедрения передовых разработок в реальном секторе, то уровень разработок не уступал среднемировому, а во многом и опережал его. Проблемы отечественной экономики были совсем иного плана, и дело было даже не в упоминавшемся выше недостаточном внедрении новейших достижений в практику. И прежде чем говорить о компьютеризации, например, животноводческих ферм (тема, достаточно активно обсуждавшаяся в конце восьмидесятых), следовало вначале обеспечить скот достаточным количеством кормов. (81,314)

К слову сказать – если экономика стала побудительной причиной горбачевских реформ, то в ее начале мы должны были бы наблюдать определенные активные действия властей в этой сфере.

В то время как серьезных экономических реформ практически до начала девяностых годов не предпринималось – не считать же реформами рассуждения об «ускорении», и Закон об индивидуальной трудовой деятельности (закон, в общем, полезный, но заметного влияния на ситуацию оказать не способный). Точно также абсолютно ничего не делалось в сельском хозяйстве – кстати, косвенный показатель деловых качеств бывшего заведующего сельхозотделом ЦК. Хотя уже давно существовала масса предложений, способных реально улучшить положение в этой, наиболее «провальной» отрасли экономики, но ни одно из них даже не было поставлено на обсуждение. Вышеприведенные факты, кстати, дополнительно опровергают идею об экономически детерминированном характере горбачевских реформ.

Подытожим: не существовало никаких серьезных объективных причин для «перестройки», кроме личных качеств, амбиций и убеждений последнего Генерального Секретаря ЦК, его либерально-западнических установок, восходящих к шестидесятым годам.

Как представляется, в высшем партаппарате действительно существовала весьма малочисленная и разрозненная группировка, объединенная в основном

Вокруг международного отдела ЦК, Института США и Канады и Института мировой экономики, стоявшая на скрытых, как теперь говорят они сами, социал-демократических позициях. Именно к ним, по капризу судьбы, и принадлежал Горбачев.

Он оказался «яблочком, достаточно далеко откатившимся от родимой партаппаратной яблони». (8,71) Последний генеральный секретарь был, как свидетельствуют люди, близко его знавшие, тайным поклонником «пражской весны» и сторонником чешского лозунга «социализм с человеческим лицом». Вероятность появления такого человека на высшей должности Советского государства, само собой, была близка к нулю.

По воспоминаниям одного из «прорабов перестройки», тайного антикоммуниста – А. Ципко, никто из них – будущих идеологов «Перестройки», не верил, что доживет до появления советского Дубчака.

Но именно это случилось и, именно реформаторская активность Горбачева способствовала развязыванию кризиса. И потенциально возможные разрушительные явления стали реальностью.

Относительно того, как кандидатура Горбачева была выдвинута на высший партийный пост, в мемуарах можно прочесть самые разные мнения. Например, Георгий Арбатов, руководитель одного из интеллектуальных центров первого этапа перестройки – Института США и Канады, которого смерть Черненко застала в Сан-Франциско, в составе парламентской делегации СССР вспоминает «У всех на уме было одно – кто станет Генеральным секретарем? Входили в делегацию люди разные – и по политической ориентации тоже. Писатель В.В. Карпов, заведующий отделом пропаганды ЦК КПСС Б.И Стукалин, президент Украинской Академии Наук Патон, генерал-полковник Червов, председатель Госбанка В. Алхимов. Говорили об одном: лидером должен стать Горбачев – и только он». (84,261) Но тот же Арбатов, несколькими страницами раньше указывает, что мантию преемника Черненко примеряли на себя многие – Гришин, Романов, Громыко, предпринимая определенные маневры для достижения этой цели. По воспоминаниям одного из ответственных работников ЦК, Николая Зеньковича, реальных кандидатур на этот пост было как минимум шесть, и в их числе например, А. Тихонов и украинский руководитель В. Щербицкий. Да и, откровенно сказать, автор сомневается, чтобы вдруг все вышеперечисленные уважаемые личности вдруг воспылали любовью и почтением к одному из секретарей ЦК, не прославившегося никакими великими достижениями.

Итак, предположим, что крайне узкая и немногочисленная группа либерально настроенных «цекистов», представлявшая ничтожный процент членов партии, и еще более ничтожный процент населения страны, не получила возможность стать у руля партии и государства.

И могло произойти это элементарно просто: М.С. Горбачева просто не выбрали

генеральным секретарем, или, что не менее вероятно, он задолго до 1984 года споткнулся на каком – то из поворотов аппаратной карьеры.

При этом не столь уж важно – возглавил бы КПСС Гришин, Громыко, Лигачев, или Рыжков.

Важно – кто не возглавил.

Каково могло быть дальнейшее развитие на одной шестой части планеты, да и за ее пределами?