Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том I

⁵

«Для меня сбереги…». Это самая трагическая часть письма. Письмо получено в конце апреля 1942 г., и Людмила Александровна уже прожила в Уфе страшную зиму 1941 г. Её начало прошло в промерзших осенне-зимних полуподвалах в чадящей толуолами и нитрозой атмосфере. Вследствие этого вторую половину зимы она провела уже в госпитале. Может быть, и об этом она как-то намекнула в своем письме, что, конечно только усилило тревогу Жоржа и породило эту пронзительную фразу…

В госпитале Людмила Александровна, конечно, подлечилась, но не вылечилась. Всю оставшуюся жизнь её мучила хроническая экзема. Но не это было самым страшным. Вот что пишут медицинские источники по поводу результата работы на «ударном оборонном объекте» по производству ценного продукта из «отходов» нефтепереработки: «Действие амино- и нитросоединений бензола и его гомологов на организм политропно. Острые интоксикации приводят к поражению ЦНС, метгемоглбинообразованию, гемолизу; хронические – к повреждению паренхиматозных органов, преимущественно печени, мочевыводящих путей, органа зрения, нервной системы».

Не будем подробно разбираться в этом насыщенном медицинскими терминами тексте. Скажем только, что из него может следовать для пациента (и, к сожалению, оказалось реальностью для Милы и Жоржа). Детей своих они иметь уже никогда не могли. И это случилось не только с Людмилой Александровной – так было практически со всеми женщинами с тех производств.

Знание об этих обстоятельствах предостережет читателя от веры в мифическую «дочь» Жоржа Абрамовича и Людмилы Александровны, сведения о которой распространяются в интернете и даже попали в биографическую книгу А. В. Беспалова и Г. М. Семенова «Жорж Абрамович Коваль, защитник Отечества, педагог, ученый, человек».

⁶ Здесь Жорж жестоко ошибается. До их свидания остается ещё 6 долгих лет и 7 мучительно длинных месяцев. Он ещё и сам не знает, через что ему придется пройти к этому свиданию. Пока он – скромный служащий «электрической компании» и достаточно заурядный разведчик. Его звёздный час ещё впереди – прежде, чем он возьмется рукой за дверную ручку квартиры 1 дома 14 по Большой Ордынке в Москве, он ещё должен подержать в ладони тёплый слиток плутония в Ок-Ридже…

⁷ Т. В. – Татьяна Васильевна Иванова, мать Людмилы Александровны, жившая с ней в Уфе. До отъезда Жоржа «в спецкомандировку», да и после его возвращения, именно она была «хозяйкой дома» на Большой Ордынке, 14. И Жорж всегда, до самой ее смерти в 1952 г., относился к ней именно как к «старшей» по всем бытовым вопросам.