Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том II. Книга I

Здесь Жорж Абрамович тоже использует весьма примечательный эвфемизм – «анкетные данные». Но не для того, чтобы скрыть свою мысль. Наоборот, он её выделял, поскольку в то время эвфемизм «анкетные данные» однозначно означал – «еврейская национальность».

Судя по всему, ждать было уже нельзя ни дня – Жорж Абрамович мог узнать об этом «по своим каналам» у знакомых бывших сослуживцев по ГРУ. Вот похоронят вождя – и начнётся!.. А то, что такие знакомые у него были – несомненно. И у Жоржа Абрамовича был только один – и то весьма рискованный! – выход: обратиться напрямую к руководству ГРУ.

Поэтому в конце письма – почти прямая просьба о «физической защите»:

09.13. Фрагмент черновика письма Ж. А. Коваля в ГРУ, март 1953 г.[318]

«… убедительно прошу Вас вызвать меня лично. Связаться со мной можно по прежнему через мою жену Иванову Л. А. по телефону В-1–34–40.

Жду Вашего ответа.»

Отметим, что эта «приписка» в письме никак не связана с основной просьбой – переговорить с министром Столетовым о предоставлении работы. Для выполнения этой просьбы никакой необходимости в вызове Жоржа в ГРУ не было.

Но именно «личный вызов» в закрытое для толпы учреждение ГРУ мог спасти от ужаса бытового погрома. И совершенно не случайно в тексте не был просто указан номер телефона, а было сказано, что связаться с ним можно через жену с указанием её фамилии и инициалов. Чуткий и догадливый адресат должен был понять, что просьба о вызове должна быть оформлена на два лица…

Передача этого письма производилась через какого-то очень доверенного человека (скорее всего – именно через «генерала-куратора») и была рассчитана на то, что руководство ГРУ как-то свяжется с всесильным в этот момент Л. П. Берией, а тот, в свою очередь, вспомнит о Ковале-Дельмаре, его вкладе в Атомный проект и их беседе в 1949 году. Просьба о работе – это декоративное «прикрытие» истинной просьбы: сохранить жизнь…

Мне очень хотелось узнать что-то конкретное об этом «генерале-кураторе», в страшные мартовские дни 1953 года пошедшего на действия – организацию канала связи отставника-еврея с руководством ГРУ – которые лично для него грозили крупными неприятностями, если бы не произошёл «бериевский откат» от сталинского сценария депортации. Долгое время все мои усилия были безрезультатными, однако, после выхода первого издания этой книги некоторые из ветеранов ГРУ подключились к этой работе и один из них указал мне на источник, в котором нашлись нужные сведения. Этот источник – энциклопедический труд военного историка В. М. Лурье об адмиралах и генералах военно-морского флота.

В книге Лурье оказалась биография генерал-майора авиации Малинова Константина Павловича, иллюстрированная портретом – той самой фотографией, которая хранится в ДСАЖАК.[319]

Константин Павлович оказался боевым лётчиком времён Великой Отечественной войны, воевавшим в составе авиации Черноморского Флота. Из его наградного листа:

«За время участия в Отечественной войне с 22 июня 1941 года проявил себя как смелый летчик-истребитель и хороший командир. В боевых действиях с немецкими захватчиками лично сбил 5 самолетов противника и один в паре, за что награжден орденами Красного Знамени и Отечественной войны 1-й ст.»[320]

Но каким образом он был связан с ГРУ и семьёй Ковалей?

Из биографической справки Лурье следует, что он никогда не служил в военной разведке, но занимаемые им посты (к 1953 году – Командующий ПВО, зам. командующего ВВС 8-го ВМФ) предполагают достаточно тесные служебные контакты с ГРУ ГШ. А в рассматриваемое время (1952–1953 годы) Константин Павлович жил в Москве и являлся слушателем авиационного отделения военно-морского факультета ВВА им. К. Е. Ворошилова (Академия Генерального штаба). И в это время служебные контакты уже генерала К. П. Малинова (звание присвоено 03.11.1951) вполне могли обогатиться и личными связями.

Что касается его связи с семьёй Ковалей (автограф на фотографии ДСАЖАК начинается с обращения к Людмиле Александровне), то разгадка проста – и он, и Людмила Александровна вместе окончили в 1931 году Московский текстильный техникум. Но она после этого в звании «техника-химика по крашению и отделке тканей» работала в НИИ Текстильной промышленности,[321] а её сокурсник Малинов отправился учиться на лётчика в 1-ю военную школу летчиков им. Мясникова в посёлке Кача под Севастополем.[322]

Но, как видно из документов архива ДСАЖАК, старые контакты и молодая студенческая дружба Людмилы и Кости выдержали испытание временем и помогли в трудную для Ковалей минуту.

При таком раскладе оказывается, что «генеральский зонтик» над Жоржем держала в руках Людмила Александровна.

В этом эпизоде общения Жоржа с ГРУ можно найти одну эвереттическую ниточку, в которой ГРУ предстаёт «джентльменским сообществом».