Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том II. Книга II

Приношу и Вам и американцам свои извинения за поспешно высказанные подозрения в интригах против памяти Жоржа. Оригинал книги, на переводе которой построена статья в Комсомолке, вышел в США в 1952 году! О Жорже они тогда НИЧЕГО не знали. И версия с Гринглассом могла рассматриваться более-менее серьёзно, хотя и с натяжкой, даже в те времена. Но вот почему сегодня Комсомолка выдаёт это за какие-то "новые материалы", и без комментариев приписывает Гринглассу то, что сделал Жорж, мне совершенно непонятно. Или они настолько "не в теме", что о Жорже ничего не знают (это скорее всего…) или это настоящая информационная диверсия (но эта нить альтерверса кажется мне очень тоненькой ☺).[701]

Писать «протест» в «Комсомолку» мне расхотелось. Из двух вариантов причины этого казуса не было ни одного, который, в результате объяснения с редакцией, помог бы «сохранить лицо» уважаемой мною газете…

Но не только «незнанием» объясняется очевидный факт умолчания в СМИ о работе атомного разведчика Жоржа Коваля. Мог ли «не знать» о нём Председатель Российского исторического общества (!), когда 17 сентября 2019 г. на юбилейном мероприятии – круглом столе в Курчатовском институте, посвящённом 70-летию первого советского испытания атомной бомбы – говорил о том, что

«ускорить создание советского ядерного оружия помогли сведения, добытые выдающимися советскими разведчиками Владимиром Барковским, Леонидом Квасниковым, Александром Феклисовым и Анатолием Яцковым».[702]

Список в этом высказывании, как видим, «исчерпывающий». Но, перечислив четверых героев-разведчиков, Председатель Российского исторического общества не упомянул ни Яна Черняка, ни Артура Адамса, ни Жоржа Коваля.

Конечно, мог, скажет иной читатель, ведь фактология истории огромна, и даже «главный историк России» не может всего знать.

Но насколько искренна эта «забывчивость», если учесть, что Председатель Российского исторического общества, Сергей Евгеньевич Нарышкин, одновременно с этим постом занимает и пост Директора Службы Внешней Разведки, и все перечисленные им герои-разведчики являлись сотрудниками разведки НКВД-КГБ, преемницей которой и является СВР?

Мало того, что ни для одного разведчика ГРУ в этом перечислении места не нашлось, Сергей Евгеньевич «забыл» о супругах Леонтиле и Моррисе Коэнах, Героях России, служивших в чекистской разведке! Вероятно, потому, что они во время выполнения своей героической работы были гражданами США, а вспоминать сегодня о заслугах «идейных американцев» в успехе советской чекистской разведки как-то не «политкорректно» с точки зрения главы СВР. «Noblesse oblige»?..

К сожалению, игра в «перетягивание одеяла» между СВР и ГРУ продолжается и после упразднения КГБ.

Эта глава называется «Дорога к пьедесталу». Аллегорический смысл этого названия ясен. Пьедестал – звание Героя России. Глава написана, значит, дорога пройдена. Мы у пьедестала. Но, как видит читатель, пьедестал пуст, поскольку, как это видно из приведённых ярких примеров публикаций в СМИ, общественное восприятие личности Жоржа Абрамовича Коваля пока существует не в виде памятника на пьедестале Героя, а, в лучшем случае, только в виде эскиза к нему.

Значит, пройденная дорога не привела к цели – той ветви альтерверса, где Герой достойно увековечен. И потому в конце главы я должен попытаться ответить на вопрос – почему эта длинная дорога привела нас не к Памятнику, а к его долгострою? То есть, ответить на наши вечные вопросы: «Кто виноват?» и «Что делать?».[703]

Почему мы ходим «дорогой длинною»?

Эвереттически корректным ответом на этот вопрос будет утверждение: любовь к длинным дорогам – это следствие «генной структуры» менталитета российского метавидуума. Такая особенность национального характера выпукло отразилась в столь популярном у нас романсе «Дорогой длинною».[704]

Добавим к этому ещё две наши особенности: как известно, «в России две беды – дураки и дороги».[705] С учётом этого становится понятным, почему в нашем случае, когда приходится ездить по дорогам истории России, беды эти заметны особенно.