Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том II. Книга II

Посмотрите эти фильмы, послушайте эти записи, и вы поймёте (точнее, прочувствуете…), что эта подборка мелодий от времён детства Жоржа до конца 20 века отражает мироощущение «обыкновенного американца», прямодушного, слегка сентиментального и совсем не «музыкального». Но через музыку и её воплощение в творчестве Л. Армстронга, Э. Фицджеральд, Ф. Синатры, Д. Эллингтона, Дж. Гершвина и множества других авторов и исполнителей,[155] этот американец духовно связан со страной, в которой он сделал первый вдох, услышал первый звук, первый раз сплясал и ощутил первый поцелуй.

Так что ответ на вопрос о том, кем «де факто» был Жорж к концу своей долгой жизни – «россиянином» или «американцем» – с эвереттической точки зрения очевиден: он был квантовой суперпозицией обоих ментальных состояний.

Галочка в анкете

А вот вопрос с «де-юре» был гораздо труднее…

Сегодня можно с уверенностью утверждать, что Жорж поставил «галочку» совершенно законно. Вот как подтверждает это «Российская газета» от 04.06.2008:

«Жорж Коваль, добывший для Москвы в середине 1940-х ценнейшую информацию по Манхэттенскому ядерному проекту в США и недавно посмертно удостоенный за это звания Героя России, до самой своей кончины в Москве в 2006 г. формально оставался американским гражданином.

Представители ФБР США подтвердили это, передавая корреспонденту ИТАР-ТАСС очередную порцию документов из рассекреченного следственного дела Коваля, хранящегося в архивах Бюро. По их признанию, ФБР пыталось добиться лишения Коваля гражданства, но из этого ничего не получилось».[156]

Галочка была поставлена, но никакого отношения к наличию у него ещё и Российского гражданства она не имела. Оно давно стало неотторжимым. Это знал он точно – в Российской земле лежали его мать, отец, два брата, Мила, да и ему лежать предстояло здесь.

Но разделяло ли его взгляды ГРУ? Факт отправки письма в Балтимор был для ГРУ сигналом – Жорж пока не принял «условий примирения». Не отклонил, судя по его удовлетворению публикацией в «Совершенно секретно», но и не принял окончательно.

Очередным шагом ГРУ, как мне кажется, было решение о введении Жоржа Абрамовича Коваля в состав Совета ветеранов разведки, т. е. о формальном «снятии опалы».

Из видимых результатов этой интенсификации можно обратить внимание на дату выдачи Жоржу удостоверения Ветерана разведки – 30 декабря 1999 года. Примерно двухмесячный разрыв между датами отправки Жоржем письма в Балтимор и выдачей удостоверения ветерана военной разведки вполне укладывается в мои представления о скорости работы бюрократической машины ГРУ.

Ведь работа предстояла немалая: согласование с руководством этой идеи, переговоры о ней с Жоржем (без личного участия, через посредничество Совета ветеранов), оформление бумаг и т. п.

Может быть, процесс выдачи удостоверения несколько затянулся и из-за «маленького конфуза», порождённого опалой 1949 г. Посмотрите на удостоверение Ветерана военной разведки Ж. А. Коваля – в нём не заполнена одна строка: «(звание)».

Писать «солдат» или «рядовой», как зафиксировано в Военном билете – ну, очень неудобно! Но другого у Жоржа Абрамовича и в декабре 1999 года не было. А присваивать что-то подобающее 86-летнему отставнику (ну, хотя бы классическое – «полковник») – и хлопотно, и тоже как-то неудобно. Так и остался он по удостоверению «военным разведчиком без воинского звания»…

Второе письмо из Балтимора

Наступил новый, 2000 год. Хлопоты Лоты о повышении пенсии «члену Совета ветеранов военной разведки Жоржу Абрамовичу Ковалю» были в самом разгаре, когда Жорж получил ещё одно письмо из Балтимора. Оно отправлено 7 февраля 2000 г. Получено, вероятно, в конце февраля. Вот его главная содержательная часть:

12.24. Фрагмент второго письма из Балтимора от 7 февраля 2000 г.[157]

Полный перевод этого документа выполнил по моей просьбе А. Ю. Лебедев: