Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том III. Книга I

Ю. Л. И какие впечатления остались от Жоржа-преподавателя?

Н. Д. Прекрасные лекции! Я ведь была вечерницей, а вечерники ходят далеко не на все лекции, выбирают только самые интересные и важные. И на его лекции у нас ходили все!

Ю. Л. И что запомнилось о нём как о лекторе – акцент, манера поведения?

Н. Д. Конечно, он выделялся среди других преподавателей. Но в то время иностранцев у нас было очень мало, и его акцент скорее казался акцентом человека из Прибалтики или Грузии. Я ведь ничего о нём не знала…

Ю. Л. И Америка не приходила в голову? А другие студенты что говорили?

Н. Д. Нет… И это никогда среди студентов не обсуждалось.

Ю. Л. А когда и как ты узнала, что он был разведчиком?

Н. Д. Это было гораздо позже, когда я уже не работала на кафедре. Но пришла с Олей Тихоновой на кафедральный юбилей – 60-летие кафедры. И Жорж Абрамович был там… Вот там я и узнала. Оля Тихонова мне сказала. И тогда Женя говорил, что его даже наградить хотят…

Ю. Л. Подождите! Как наградить? За что?

Е. Д. Не наградить, а как-то отметить в связи с кафедральным юбилеем! О награде говорил только Лев Гришин.

Н. Д. Да, как-то выделить и поддержать его… Он ведь был уже очень слабым, с палочкой ходил, его Коля Харитонов привозил и увозил с юбилея…

Е. Д. Есть фотографии его перед БАЗом… Он уже с палочкой…

Ю. Л. И как ты восприняла тот факт, что он был разведчиком?

Н. Д. Удивительно это было…

Ю. Л. Но ведь то, что он американец на кафедре было известно всем!

Н. Д. Вовсе даже не всегда и не всем!

Е. Д. Нонна как-то мимо пролетела в этом вопросе…

Н. Д. Ничего подобного! Кому это «всем» было известно? Мне? Оле Червяковой? Лене Шинковской?[339]Нет! Это стало всем известно только после его награждения! А тогда никто ничего не знал. Да, я его видела почти каждый день, мы здоровались с ним, говорили о самочувствии… Слышала я и общие разговоры о нем – «Вы представляете, какую лекцию прочёл сегодня Жорж Абрамович!» или «Как сильно выступил сегодня Жорж Абрамович на защите!». Вот и всё! Вот и все мои житейские впечатления…

Ю. Л. А всё-таки, что лично тебе больше всего нравилось в Жорже?

Н. Д. Не знаю… У нас ведь, по сути, было «шапочное знакомство»… Но мне очень нравилось, как он улыбается и смеётся! Умная такая улыбка, и искренняя. Если он улыбался, то было над чем… Иногда ведь люди как: «Ой, здравствуйте!», – и рот до ушей! Театр, короче. А у него улыбка приятная и искренняя… И я хочу показать тебе фотографии, которые у нас есть! Помнишь, Женя, их отдала мне Оля Тихонова?..

Ю. Л. Давайте!