Везде чужая

– Любой дар может обернуться проклятием, и любое проклятие можно сделать даром, – ровно, словно повторяя давно заученный текст, отчеканила женщина. – Всё зависит от того, кому это достанется… Я возьму тебя в свой класс. Надеюсь, нескольких месяцев тебе хватит, чтобы обучиться контролю, а остальное тебе не нужно.

– Спасибо, – ошарашенно пробормотала Соня, не сразу веря, что неприветливая особа всё же согласилась ответить на её просьбу.

Кэррайна устало махнула рукой, безмолвно приказывая ей выйти за дверь.

Глава 3

Отдав необходимые распоряжения, наставница вернулась к себе, радуясь возможности остаться в одиночестве. Пусть ей уже давно не нужно было всегда держать лицо и вести себя определённым, заранее предписанным образом, Кэррайна всё равно, как в далёкой юности, старалась никому не показывать своих чувств и минуты любого волнения или смятения предпочитала переживать без свидетелей.

Впрочем, в этот раз желанное уединение оказалось невозможным. Увидев, что недавний гость никуда не ушёл, а терпеливо дожидается её, не без удобства расположившись в мягком вместительном кресле, Кэррайна едва заметно нахмурилась, не сразу сумев скрыть недовольство.

– Ты ещё здесь? Скажи, ты специально притащил её ко мне? – поинтересовалась она, привычно поворачиваясь лицом к окну, чтобы собеседник не мог прочитать её эмоции.

– Специально? – казалось, мужчина искренне удивился. – Зачем?

– Вот именно – зачем? С чего вдруг тебе пришло в голову помогать какой-то бродяжке, и почему ты решил, что навязать её мне – это удачная мысль?

Валфрик вздохнул, глядя на напряжённую, неестественно прямую спину женщины. Даже не видя её лица, он знал, что на том застыло выражение упрямого недовольства, которое всегда появлялось, едва только Кэррайне начинало казаться, будто кто-то посягает на её территорию.

– Ты думаешь, что она похожа на тебя? – понимая, что рискует вызвать скрытую вспышку гнева, уличил он.

– Разумеется, нет! – возмущённо – пожалуй, слишком возмущённо и слишком поспешно – отозвалась наставница. – Она просто беспомощная бесхарактерная дурочка.

– Кэр, – укоряюще протянул Валфрик. – Ты помнишь себя сразу после приезда в Гроэнвур?

– Помню, – сухо откликнулась Кэррайна. – Я была жалкой, слабой опальной наследницей, у которой не хватило духа поступить так, как должно.

– Ты была несчастной испуганной девочкой, которой казалось странным, что где-то её могут не обижать и не заставлять делать то, чего не хочется.

Кэррайна чуть повернула голову, лишь в последний момент спохватываясь и подавляя желание обернуться. Сейчас, когда воспоминания о давно минувшем снова предстали с мучительной явственностью, это точно оказалось бы некстати. Неподдельное сочувствие и теплота, прозвучавшие в голосе давнего друга, пробуждали глупое, недостойное желание пожалеть себя, оплакать прошлое и наконец подумать о том, должна ли была её судьба сложиться иначе.

Она не могла себе этого позволить. Кэррайна всегда помнила, что слёзы, жалобы и любые другие проявления слабости недопустимы для представительницы высочайшего рода. Это она усвоила, наверное, ещё раньше, чем научилась ходить, и с тех пор старалась всегда вести себя безукоризненно. Это было частью её долга. Долга, который она всё равно оказалась недостойна исполнить.

За несколько десятилетий, проведённых вдали от родины, Кэррайна так и не привыкла к царящей в приютившей её стране свободе. Пожалуй, здесь она могла бы давно дать себе волю, не стараться всегда быть невозмутимой и правильной. В Гроэнвуре её бы никто не осудил. Конечно, нет, если тут даже король в дни празднеств позволял себе отплясывать вместе с простолюдинами, а будущие наследники резвились рядом с детьми привратников!

Однако для неё подобная вольность нравов несмотря ни на что оставалась недопустимой, неправильной и… отталкивающей.

– Если тебя так огорчила эта девочка, можно и в самом деле перепоручить её кому-нибудь ещё, – снова заговорил Валфрик, несколько озадаченный молчанием наставницы. За годы знакомства он привык не ожидать от Кэррайны той лёгкости и простоты, которая была свойственна жителям его родного края, но всё же не научился безошибочно угадывать, что скрывается за неизменным хладнокровием. – В конце концов, ей ведь нужно научиться лишь самой малости. С этим справиться не так уж сложно.

– И все будут говорить, что господин первый советник настолько потакает капризам вдовы своего друга, что готов обременять других её работой?

– Кэррайна, никто не посчитает это капризами…

– Я посчитаю.

Валфрик вздохнул, задаваясь вопросом, почему разговоры с Кэррайной всегда заходят в тупик.

– Не беспокойся, – прервала молчание наставница. – Я сделаю всё, что надо. Твоя подопечная отправится домой ещё раньше, чем сама надеется.

Валфрику показалось, что её обещание не предвещает для новой ученицы ничего хорошего, но он решил не заострять на этом внимание. Можно было не сомневаться, что Кэррайна не станет выходить за рамки установленных в школе правил, а те не предполагали для учеников серьёзных неприятностей, даже если наставник окажется к кому-то слишком суров.