Везде светит солнце. Дилогия (СИ)

   Голубое небо ушло на покой, позволив ночной темноте властвовать до рассвета. Город Ирн понемногу успокоился и тишина, нарушаемая редкими женскими всхлипами, доносившимися из пещер, убаюкивала людей. Горные склоны перестали кровоточить, словно давая понять, что где-то там далеко сражение закончилось и теперь осталось только ожидать возвращения как живых, так и вестей о мёртвых. Темнота была другом дикарей, ведь именно ночью они устраивали свою охоту, поэтому Мали чувствовал себя свободно в это время суток. Его глаза замечали каждое движение, которое не увидел бы простой ирнец, и лёгкая бесшумная поступь помогла ему без приключений добраться до жилища Вероники. Тупо наметив себе только одну цель - убить - Мали пробрался к ней в спальню, освещённую тусклым светом от горящего факела. Перед ним лежала девушка, которая вдохнула в него новую жизнь и её же у него забрала, сама того не ведая. То плотское желание, которое обуяло дикаря на пляже, снова проснулось в нём и становилось сильнее злобы и ревности. Ему захотелось схватить Веро и завладеть её телом так же насильно, как флиуртийцы поступали в своём племени с пленницами из Ирна. Удивляясь, что могло его останавливать до этого момента, Мали положил нож на пол за ненадобностью и стал медленно приближаться к кровати. Ровное и спокойное дыхание, милое лицо, покоящееся во сне, всё больше возбуждали в нём плотское желание. Крик девушки мог привлечь к нему внимание, поэтому нельзя было допустить этого. Ловко подпрыгнув, Мали сел на ноги девушки и сразу же зажал ей рот рукой. И хотя Вероника могла бы отбиваться от него руками, которые остались у неё свободными, от ужаса она не могла пошевелиться. Страх в её глазах радовал дикаря и новую мысль позабавиться прежде, чем убить, не опутывали сомнения. Слизывая со щёк Веро слёзы, он разрывал на ней одежду свободной рукой. Только мужская сила смогла бы его остановить теперь и девушка почувствовала, что обречена. Именно в этот момент шок отступил, освобождая её тело и руки от оцепенения, и она стала отталкивать от себя мускулистого дикаря, начала пробовать шевелить ногами, попыталась звуками, пусть и с закрытым ртом, привлечь к себе на помощь воинов. Такое сопротивление раззадорило Мали, его глаза заблестели и омерзительный смех раздался из его груди. Но вдруг он замер и его стеклянный взор застыл в одной точке. Рука, прижатая ко рту Вероники, ослабла, и она почувствовала, как всё тело дикаря словно обмякло. Что-то происходило с ним и это ещё больше напугало её, заставляя в ужасе прижаться к кровати и закричать. Словно очнувшись, Мали закричал вместе с ней и отскочил в дальний угол комнаты, оглядываясь и не понимая что только что произошло. На их крики сбежались воины и женщины и стали избивать дикаря, желая ему смерти с самого начала и теперь готовые привести мысленный приговор в исполнение.

  -Да за что же вы так ненавидите нас? Это вы пришли на эту землю непрошенными гостями, а не мы; это иллары сделали нас такими, какие мы есть, а не мы сами! - вдруг воскликнул Мали, ошарашивая не столько содержанием речи, сколько ею самой - он говорил на языке ирнцев так складно и без акцента, что никто не мог поверить своим ушам.

  -Колдун в него вселился что ли?- воскликнул кто-то и все в страхе отступили на несколько шагов назад от дикаря.

  Окровавленный и растерянный, Мали чувствовал внутри себя безграничную пустоту, словно потерял в этот миг что-то очень близкое его сердцу. Он не мог догадаться, что эта пустота от потери его племени и от сожжения проклятья. Вернув ему человеческий облик не снаружи, а внутри, Провидец не позаботился изменить память дикаря, и Мали сводили с ума воспоминания тех безумств, что он творил вместе с сородичами, и то, что он всего лишь минуту назад задумал совершить с Веро. Да, он вдруг вспомнил её и начал искать взглядом. Испуганная, закутавшись стыдливо в покрывало, она стояла поодаль и, плача, с болью смотрела на него.

  -Не плачь и не бойся, я не трону тебя больше. Ты выбрала его. Никому из вас не понять, да и мне - тоже, что произошло, но теперь можете спать спокойно. Пустота здесь,- он стукнул себя кулаком в грудь,- пустота вокруг меня. По чистой случайности я остался на острове и я ухожу. Теперь вы - хозяева Флиура, и сын вождя уступает вам свои земли. Я оставляю себе самый маленький остров и клянусь не покидать его до конца своих дней. Прощайте.