Я вежливо киваю, а сам вспоминаю, как в бывшем музее Ленина мне эту карту пытались продать за 10 евро. Или как во дворце Тагиева в туалете не нашлось бумаги, зато обнаружился афтафа, кувшин для подмывания. Но непонятно, что лучше: отсутствие привычной инфраструктуры или всепроникающий стандарт.
Где-то неподалеку от аэропорта, в Сураханах и Раманах, качалки вот уже два века берут нефть, и я вспоминаю свое потрясение от встречи с ними. Это были не вышки Сибири, а в беспорядке разбросанные карлики, низкорослики, потому что нефть в Баку и правда всюду, и мы ехали к человеку, у которого качалка вообще стояла в огороде, хотя, по большому счету, тут до самого горизонта был один огород, поле, бакинское поле, на котором вон что выросло.
Об этот аграрном эффекте я, разумеется, знал и до поездки.
Но теперь видел, что его можно по-разному использовать.
Впереди маячил современный, пустующий по причине малочисленности рейсов, аэропорт имени Алиева.
А дальше была Москва.
#ОАЭ #Дубаи #Абу-Даби
Краденая нефть
Есть одна страна, о которой нам легко судить. Дурной климат, нефтедолларовая экономика, гастарбайтеры на стройках, авторитарный режим… Объединенные Арабские Эмираты.
Поехали!
Приятель, побывавший в Эмиратах года три назад, напутствовал:
– Ну, шопинг там неплохой и дешевый, мужики в белых балахонах, женщины в парандже… И всюду стройки – у них же ничего, кроме нефти, нет. Едешь: пустыня, посреди – Rock Cafe. Анекдот!
Я это вспомнил, когда приземлился в Дубае. Аэропорт был огромен, но мало ли больших аэропортов в мире? После кондиционеров очки на улице мгновенно запотевали, хотя была ночь и было прохладно, +35. Хайвей, по которому мы мчали, был глотком свежего воздуха; я вообще за границей люблю прежде всего дороги – их в России нет и не уверен, что будут. Параллельно наземному строился надземный автобан, летели искры сварки.
– Арабы работают круглосуточно? – спросил я. – Без перерывов на намаз?
– Работают гастарбайтеры, – сказали мне, – индусы и пакистанцы. И только утром и по ночам. Днем слишком жарко. Им платят 400 долларов в месяц и бесплатно кормят.
– Менты не шмонают? – засмеялся я.
– Здесь нет ментов, – сказали мне, – и преступности нет. Можешь оставить кошелек на улице: вернут. Тут наши чеченцы попробовали было бузить – но им шейх сказал пару слов, и стали как шелковые. Ты просил показать Rock Cafe? Вон, смотри!
Я посмотрел. В глазах темнело, а точнее, светлело от подсвеченных небоскребов. Разных – больших, громадных, великанских, построенных и строящихся. Знакомая вывеска промелькнула меж ними.
– Здесь же была пустыня, – сдавленно пискнул я.
– Мы, в общем, едем по пустыне. Здесь пять лет назад, кроме скорпионов, вообще ничего не было.
– Нефть, – сказал я с пониманием.
– Нефти в Дубае практически не осталось, – был мне ответ. – Доходы от нефти лишь 7 %. Все остальное (отели, бизнес-центры, технопарки, банки, кафе, рестораны, сервис) – инвестиции. Население – 4,5 миллиона, местных – в 10 раз меньше, и они честно говорят, что кроме клубники и бройлеров, сами ничего не производят. Но сюда сегодня рвутся все: для бизнеса – рай.
Я подумал, что все в этой восточной сказке очень напоминает инвестиционную пирамиду. Но посмотрим: утро вечера мудренее.
Я не сразу уснул – время ушло на освоение системы «умный дом», каковым был снабжен номер в отеле Grosvenor House. Там с единого пульта включались и гасли бра и торшеры, менялась температура, переключались каналы и что-то еще – мама, попади она в такой отель, пришла бы в отчаяние.