ВЕЗЕНИЕ, ПРУЛЬНОСТЬ и всякое НЕПОНЯТНОЕ в моей жизни

Это позволило детям по отдельной комнате сохранить, но для меня было ужасно. Никому не пожелаю метаться по съемным квартирам в период быстро меняющихся цен. Кто этого не испытал – им не понять. И добавьте еще постоянные поиски дополнительных средств к существованию в период галопирующей инфляции.

На зарплату доцента, которая недавно казалось большой, стало не прожить. Мои прежние хорошие контакты с руководством Нижней Камы и Казанского химико-технологического института дали мне возможность познакомиться с одним из самых умных руководителей, которых я встречал по жизни. Это был Юрий Максимович Гольдберг – всемогущий генеральный директор треста, занимающегося в СССР всем химическим строительством. Его гигантская организация была государством в государстве.

Когда началось гонение на руководителей, достигших определенного критического (с точки зрения идиотов, которые это придумали) возраста, он ушел из Треста сам. И основал Ассоциацию «Внедрение», Ученый Совет которой возглавил его старый друг, профессор и зав. кафедрой СК в Казани, а также и директор Нижней Камы по науке, Лиакумович Александр Григорьевич. Ну, и меня тоже ввели в состав этого Совета из трех человек. Хотя я ранее почти не знал Юрия Максимовича (ЮМ), у нас как-то сразу возникли очень человеческие отношения. И однажды он обратился ко мне с просьбой:

– Игорь, всю жизнь я строил эти огромные химические заводы, а зачем они нужны, так и не представляю толком. Конечно, какие-то общие фразы всегда могу сказать, но базы то нет. Не взялся бы ты, не в службу, а в дружбу, мне такой ликбез провести?

Я согласился с радостью: опыт преподавания имел за плечами большой. А новый курс под названием «Промышленная органическая химия» с обязательным знанием ее истории, причин возникновения и развития, перспектив сам предложил и разработал от А до Я. Даже как-то, читая его, признавался студентами лучшим лектором факультета. А ЮМ учеником оказался отличным, влезал во все нюансы, задавал грамотные вопросы и с удовольствием повышал свой уровень понимания нефтехимии. Так как я был в Москве, поближе к нему территориально, чем казанский Лиакумович, он стал постепенно консультироваться со мной по всем тем предложениям, которые ему притаскивали для их внедрения многочисленные ходоки со всего Союза. А не очень грамотных прожектеров всякого рода тогда хватало, иногда и очень высокого государственного ранга. Вот после пары лет такой работы он мне как-то и выдал такой комплимент, посмеиваясь:

– Это ж надо, как все перевернулось в жизни! Русский советник у еврея губернатора! Кто бы раньше мог такое представить?

А вскоре вообще предложил мне создать отдел поиска и анализа, а заодно и возглавить. Вот за что отдельное спасибо, я конечно, лучших своих сотрудников сразу туда ввел. А Комарова Александра Григорьевича сделал заместителем. Что нам всем сильно помогло пережить это смутное время. До сих пор вспоминаю с удовольствием этот период и года нашей совместной работы. Самое трудное было уговорить его не давать деньги на проекты претендующие на прекрасные, но заведомо недостижимые цели.

Вроде уговорил, а потом смотрю изобретатель уходит довольный. А ЮГ говорит: Игорь, а вдруг у него получится? И мы станем первыми в мире!

На какой-то из его дней рождения я ему даже такой стих написал ( идею, по-моему у Губермана утащил)

–Наш Юрий Максимыч кудесник! Кудеснее нету на свете!

Он делает деньги из воздуха, чтоб тут же пустить их на ветер!

И я, и мои ребята сохраняли с ним очень хорошие отношения до последних дней его жизни. А Ваго вообще частенько навещал обсуждая перспективы своей диссертационной работы. Это действительно был Человек с большой буквы и с настоящим талантом руководителя. Как и наш заведующий кафедрой – НН. Больше ни про кого из начальников, с кем довелось поработать, не могу такого сказать. А вот дураков с пустыми амбициями много попадалось. Даже слишком.

Вот один из его основных помощников – Юра Лапшов – со мной вместе и поехал на Кавказ. Сначала мы прилетели в Рустави, у нас были неплохие разработки, чисто мои, и реально возможные для внедрения, и экономически привлекательные для реализации именно на этом предприятии. И правильный грузин Спартак, по этой теме у нас стажировку на кафедре проходил. Вроде все нормально складывалось для успешного начала. И хотя я был в курсе всех нюансов нашего предложения, но одного меня ЮМ туда не пустил.

– Юр, – спросил он Лапшова. – У тебя же в Грузии, а конкретно в Рустави, должны были серьезные контакты остаться?

– Да, конечно, и я для них по-прежнему величина! И в министерстве есть, с кем договориться!

– Вот и играй там первую скрипку, пусть Игорь про химию им талдычит, а ты щеки надувай и выясни заодно всю их нынешнюю подноготную! Ну а потом махните в Армению. Это же рядом. Там уж пусть Игорь рулит, у него там какие-то завязки есть. А ты обстановку посмотри. Ну, не тебя учить! Я думаю, сразу станет понятно, реально ли сейчас с ними связываться? Договорились?