Вежливость королев

Карина завизжала и разжала руки. Вместе с ней на пол рухнул и маньяк, хрипя и пытаясь выдернуть Каринины сапоги из месива, в которое превратился его живот и еще кое-что. Карина быстрее избавилась от сапог, подхватила плащ и, еле сдерживая тошноту, кинулась к забаррикадированной двери. А зеркала кругом отражали окровавленного мужчину, стиснувшего рукой высокие черные сапоги…

— Ты не уйдешь, сука! — прохрипел он и свободной рукой, как-то по-особому изогнувшись, метнул ей вслед нож.

И, спасаясь от ножа, теряя остатки самообладания, Карина грохнулась всем телом о зеркало, которое никак, ну никак не могло быть дверью и к тому же рекламировалось как совершенно небьющееся.

Звон стекла в VIP-кабинете привлек внимание одного из охранников. До этого он слышал женский крик, но на это реагировать не полагалось: раз баба вопит, значит, так хочется клиенту, а клиент всегда прав. Стекло — другое дело. Это имущество. Ценное. Поэтому охранник вызвал Акбара и вместе с ним ломанулся в зеркальный кабинет.

На полу кабинета обнаружился истекший кровью клиент с уже остекленевшими глазами, окровавленные сапоги-ботфорты и солидных размеров дыра в зеркальной стене. Дыра по очертаниям напоминала человека, и от нее во все стороны бежали сверкающие трещины.

— Чё тут было? — вытаращился охранник. — Ментов вызывать?

— Погоди с ментами, — осадил его мудрый Слонище Акбар. — Не видишь, что ли: наша Каринка этого пацана пришила. Он, видно, к ней полез, ну и… Как вот только они зеркало разбить ухитрились — не понимаю.

— А где Карина-то? — Охранник оглядывался, словно надеялся увидеть стриптизершу под завалом из столиков или на верхушке шеста.

— Хрен ее… Погоди-ка. Что это за чернота такая в дырке?

Акбар осторожно протянул руку и коснулся пальцами зазеркальной черноты.

— Чего там? — нетерпеливо дергался охранник.

— Чертовщина. Мягкое что-то. На тряпку похоже. — И Акбар вытянул из дыры длинный черный плащ.

В котором Карина исполняла роль Бэтгёрл.

— Твою мать… — задумчиво сказал Акбар и захотел было еще посмотреть в дыру…

Которой уже не было. По зеркальной поверхности словно прошла волна, делая ее целой и совершенно гладкой.

— И на полу — ни осколочка, — ошалело присвистнул охранник.

Акбар с охранником решили труп клиента потихоньку ночью вынести из зеркального кабинета, а до той поры никого туда не пускать и никому ничего не говорить. Если спросят о Карине — отвечать, что приболела и решила взять отпуск, в деревню съездить.

Только почему-то в этот самый вечер в «Парамон» нагрянули ребята из группы «Альфа», и вовсе не для того, чтобы пить вино и снимать девочек. Схватили Акбара, прятавшего в костюмерной десять килограммов взрывчатки, ящик с «калашами» и целую тонну «кокса». А уж когда обнаружили в зеркальной комнате изуродованный труп, оказавшийся трупом заместителя одного крутого депутата…

Одним словом, «Парамон» в одночасье перестал существовать как юридическое лицо и место, где столько времени работала стриптиз некая Карина Свердлова.

Да и о Карине более не было ни слуху ни духу. Словно и она в одночасье перестала существовать. Во всяком случае, для этого мира.

* * *

— Где я? — голосом, похожим на писк полузадушенной мыши, осведомилась босая девушка с обнаженной грудью.

— Где я? — голосом, напоминавшим звон упавших на каменный пол клинков, поинтересовалась молодая дама в сером платье, обтягивавшем ее, словно вторая кожа.

И тут они, в смысле дамы, впервые посмотрели друг на друга.

— Кто вы? — строго спросила странную полуголую девицу Кириена и с запоздалым страхом поняла, что говорит вовсе не на языке родной Монохроммы.

— А вы кто? — в свою очередь вытаращила глаза Карина и ахнула: она понимала, что говорит и что у нее спрашивают, только вот слова были совсем незнакомыми.

«Видимо, в тренировочном зале меня поразил разрыв сердца, и душа моя, расставшись с телом, попала в это странное место… — размышляла архелая. — Какой позор умереть такой смертью! Я всегда мечтала лишиться жизни на поле боя, на холме из трупов убитых мною врагов…»

«Я, видать, померла. Тот маньяк меня затрахал до смерти и порезал на порционные кусочки. А это я теперь в аду нахожусь, за грехи свои тяжкие…» — вяло предположила стриптизерша.

Хотя на ад герцогская парадная опочивальня менее всего походила. Сюда по приказу Рено и просьбе ополоумевшего от восторга Уильяма (ведь его непостижимый рассудку и официальной науке Тарсийского Ожерелья опыт удался! Ликуйте, други! Трепещите, враги!) слуги принесли лишенных сознания, безвольных и едва живых женщин. И хотя, по предупреждению Гогейтиса, последствия его опыта могли оказаться весьма мрачными, женщины, прошедшие Систему Окон и Зеркал, выжили. Без видимых телесных либо душевных повреждений. Причем Кириена и Карина одновременно пришли в себя, одновременно же и принялись осматриваться, не пытаясь подняться с мягких низеньких кушеток, на которых лежали друг напротив друга.