Вежливые Люди (СИ)

И пришлось нам вмешаться… Вмешиваться мы потом будем не раз. И не только мы. Словом — на какое-то время нам пришлось стать ликвидаторами последствий бурной деятельности, развитой этими двумя. Это если не считать охоты на пресловутого Берлангу, которому опять удалось ускользнуть.

* * *

— Мы недовольны. Две попытки провалились. Если бы мы знали, что этот Гван-Ло принесёт нам столько проблем — мы бы ещё подумали — стоит ли с тобой связываться. У нас все спецслужбы на хвосте висят. А теперь они ещё и каких-то землян прислали! — говорил Табо-Начу посредник местной ячейки Гильдии, с которым Табо-Нач связался вскоре после ухода Датча.

Табо-Нач задумался.

Значит — этот землянин, который приходил сегодня — из спецслужб? Нет. Не похоже. Спецслужбы не стали бы так топорно действовать. Он явный дилетант. — подумал он, а вслух сказал:

— Что вы хотите от меня?

— Добавить бы надо. — по-извозчичьи начал торговаться посредник с экрана.

— Но я и так заложил всё своё имущество, чтобы оплатить заказ! — воскликнул Табо-Нач.

Посредник на экране хмыкнул и пожал плечами:

— У того исполнителя, который погиб, остались вдова и пятеро детей — мал-мала-меньше. На что их содержать? А у того, который сейчас в тюрьме, — на иждивении сестра с малыми детишками и старики-родители.

— Это не мои проблемы! — взорвался Табо-Нач.

— А чьи? — резонно возразил посредник тоном профессионального зануды, — Ты нанял этих людей.

— Я нанял вашу Гильдию! А кому вы поручили исполнение заказа — не моё дело! Я не собираюсь содержать всех вдов и сирот на Кхаме! Хорошо. Когда я займу место Гван-Ло моё жалование министра позволит мне выплачивать вспомоществование этим оборванцам.

— Они не оборванцы. — голос посредника сделался ледяным, — Так мы договорились?

— Да! — раздражённо ответил Табо-Нач, — Заканчивайте уже поскорее с этим!

— Кто-то пытался взломать нашу систему. -продолжал посредник, — Не знаешь, кто бы это мог быть?

— Вы же сами говорили, что у вас висят на хвосте спецслужбы! — ответил Табо-Нач.

* * *

«Ищи того, кому это выгодно» — говорили ещё древние римляне. В обоих случаях — и на Марсе, и здесь, на Кхаме, в случае успеха основным выгодополучателем был бы Полярный Блок, нанявший Берлангу для устройства майдана на Марсе и на Кхаме и Табо-Нача, чтобы тот убрал Гван-Ло, хотя Блок, как раз, всячески отрицал свою причастность во всех случаях.

Но! — «мятеж не может кончиться удачей. В противном случае, его зовут иначе». Оба раза мятежи оказались подавлены.

Кевин вернулся на площадь как раз в тот момент, когда в небе вдруг откуда-то возникли и зависли аккурат над самой площадью боевые флаеры, а откуда-то из боковых улиц и дворов на главную улицу и площадь поползла тяжёлая гусеничная техника. За смутьянов взялись всерьёз. И следующие полчаса на площади и в прилегающих кварталах царил настоящий ад и да простят меня читатели за банальность и избитость этой фразы. Бунтовщиков поджаривали, раскатывали в тонкий блин и заворачивали рулетиками со всей возможной изобретательностью и самыми разными средствами и способами. Бунтовщики, надо сказать, сопротивлялись отчаянно. Вдруг оказалось, что они вооружены чем-то более серьёзным, чем старые импульсные ружья и станеры. Военные и полиция тоже несли потери, но перевес был явно на стороне властей. К вечеру всё было кончено, а следующие несколько дней город, в котором были перекрыты все въезды и выезды, прочёсывали и просеивали в поисках уцелевших смутьянов.

* * *

…«Ну и Плюшкин этот самый Табо-Нач, или как там его-бишь?»- подумала Анка, — «Хлама-то накопил! Небось, со времён царя Гороха. А пыли! Это уже не пыль, а культурный слой…».

Кхамиане, насколько успели понять спецназовцы, были ребята хозяйственные и бережливые до патологии, свято придерживающиеся принципа «до себе!». Старьё и хлам не выбрасывали, а складировали по углам и загашникам — авось пригодится. Это при том, что в жизни они были неприхотливы и привыкли довольствоваться малым.

— Всё ясно. — ехидно констатировала Анка, — Суровый аскетизм на почве патологической скупости.

К кхами в галактике было отношение неоднозначное. Хотя в целом Анке они даже нравились. Они чем-то напоминали русских — такие же простые, открытые и эмоциональные. Даже ругательства у них были похожи на исконно русские выражения. Да и о дисциплине у них тоже были весьма странные понятия. Словом — менталитет был весьма схож.