Везучая, и точка! (СИ)

— Что?.. — но мои попытки собрать мысли в кучу вылились в итоге в одно местоимение.

Хранитель всё так же буравил меня взглядом. Но теперь я поняла: он не требовал от меня объяснения, он тоже пытался осознать.

— У нас с тобой одни сны на двоих? Может это последствия свадебного ритуала? — возникшая в моей голове идея казалась правдоподобной.

— Этот ритуал довольно распространён и о таких последствиях я еще не слышал. Каждую ночь просыпаюсь с ощущением, что мне сердце вырвали. А этой ночью так вообще… — Хранитель махнул рукой и устало потер ладонями лицо, прогоняя сонливость.

Я решила последовать порыву и, сбросив неосторожным движением куртку, обняла мужа. Я не знала, что говорить, и нужно ли. Хотелось так сидеть рядом с ним в чудесном доме на опушке леса, чувствовать кожей его тепло, вдыхать его запах и понимать каждой клеточкой, что он со мной, и он мой, что бы не происходило!

— Злата, я люблю тебя.

Его тихое признание зазвучало гонгом с моей душе, заискрило салютами и развеяло осадок сновидения. Какая разница что переживать и сколько раз умирать во сне или наяву, если сейчас я слышу эти слова?

— И я тебя, мой родной, — я поцеловала мужа в плечо и снова прижалась к нему как можно крепче, чтоб никто и никогда не разлучил нас.

Остаток ночи мы решили провести в месте, отведённом для сна — на втором этаже дома. Занырнув в постель и уютно устроившись в кольце рук своего оборотня, я сразу заснула, на этот раз без сновидений.

Глава 14

Я проснулась от беготни солнечных зайчиков по моим сомкнутым векам. Оказалось, солнце уже высоко поднялось над кронами деревьев и теперь светило прямыми лучами на мое лицо через окно на крыше. Я рукой пошарила по половине кровати, где лежал Герард. Она оказалась пустой и прохладной.

Я потянулась в кровати и зевнула от души до отчетливого хруста челюстей. Сделала в памяти пометку, что нужно всё же разжиться здешними часами, чтобы хоть немного понимать свой режим. Отбросила одеяло и подползла к краю спального этажа, чтоб глянуть сверху на гостиную. Герарда и там не было. Дверь на улицу была распахнута настежь. В комнате царил странный кавардак — всё было разбросано, будто после какой-то борьбы. Неужто мы вчера в пылу страсти не заметили как крушим такой милый интерьер?

Так как мои вещи остались внизу, то спускаться по лестнице пришлось нагишом. Такое простое действие плеснуло огня в вены, выуживая недавние будоражащие воспоминания о руках, которые меня раздевали, и губах, целующих моё тело. Мне очень хотелось скорее отыскать их владельца, не только потому что я успела соскучиться, а ещё из-за неясного чувства тревоги, затаившегося колючей льдинкой в районе солнечного сплетения.

Я оделась в брюки, майку, выпила кружку воды и вышла на улицу босая. Во дворе кое-где вздыбился гравий, добавляя мне дурных предчувствий. Я обошла дом, надеясь найти Герарда, созерцающего местные пейзажи, сидя на уютной площадке с бочкой, но и там его не было. Я решила вернуться в дом: вдруг мы ходим друг за другом кругами, но не успела.

Я сделала всего пару шагов, как меня смело колоссальной лохматой тушей и больно впечатало в стену дома, по которой я сползла вниз на землю. Немного отойдя от звёзд в глазах, я увидела перед собой огромную голову медведя, пристально изучающего меня звериным взглядом. Страшно болел ушибленный затылок и ныло плечо, рука повисла безжизненной плетью. Кажется, я забыла как дышать, глядя в мутные глаза животного. Липкий ужас сковал тело и мысли, мне оставалось только смотреть, и то, что я видела, совсем мне не нравилось. Медведь был явно не в себе, он был раздражен и скалил огромные зубы. Он начал водить носом вдоль моего распластанного тела, втягивая воздух дрожащими ноздрями. Обнюхав лицо, он спускался ниже и принюхивался всё внимательнее, пока не замер чуть ниже пупка. Он ткнулся огромной мордой мне между ног, я попыталась отползти, но медведь взревел и саданул огромными когтями прям по стене над моей головой. Решив, что принюхивания медведя всё же оставляют шанс, а смерть нет, я замерла, молясь всем богам, чтобы это быстрее прекратилось. Внезапно в глазах зверя мелькнула эмоция. Он поднял голову к моему лицу и снова заревел, затряс головой и рванул в кусты, за которыми был обрыв с потрясающим видом.

За то время, что медведь так своеобразно знакомился со мной, я снова обрела способность худо-бедно соображать. Герарда не было, зато имелся зверь со странными замашками. Вывод напрашивался сам собой. Поведение мишки мне не нравилось, но убивать меня он, видимо, не планировал. Я медленно со стонами поднялась, повисшую руку прижала к груди здоровой рукой и на дрожащих ногах пошаркала всё в те же кусты, за которыми скрылся зверь.

На краю обрыва сидел Герард. Его била крупная дрожь, он стоял на коленях, упираясь руками о землю.

— Герард…

— Не подходи! — он не говорил, он все ещё ревел, — Я на грани, Злата, отойди!