Везуха

– Мне все время казалось, что любимый человек – это просто тот, который рядом. Наверное, мы еще маленькие и многого не понимаем…

– Не просто рядом, Юль, ВСЕГДА рядом! Всегда вместе с тобой, всегда готов помочь, что бы с ним в этот момент ни происходило: болит ли голова, ждут на вечеринку сослуживцы, поссорился с другом – все не важно, все побоку, если помощь и поддержка нужна тебе. Ну, и… наоборот тоже. К этому надо всегда быть готовым.

Андрей смутился – Юля и Аня, не сговариваясь, пристально смотрели на него, словно бы перед ними сидело совершенно неизвестное науке существо.

– Да, – тихо проговорила Анюта, – теперь я понимаю, почему ты решил нам помочь. А мы… мы думали о тебе плохо. Извини нас, пожалуйста…

– Правда, – поддержала подругу Юля, – извини. Понимаешь, вчера ночью… ну… это была моя идея. Я Аньку убедила. Не сердись на меня, я же не знала…

Андрею стало неловко. Вот что бывает, стоит поддаться настроению и дать волю мыслям. В его кругу было не принято раскрывать свои чувства, их прятали под старательной маской насмешливого цинизма. Может, это и неправильно, зато честно. А то получится, как сегодня: не успел излить и десятой доли всего, что наболело на душе, а две молодые девчонки уже смотрят на тебя, как на романтического героя всех времен и народов, пребывая в полном ужасе от мысли, что когда-то могли тебя обидеть.

– Господи, девушки! Все давно забыто! Давайте уж лучше кушать, а то со всей этой лирикой недолго и от голода окочуриться!

– Ой, что это! – неожиданно воскликнула Анюта, вынимая из пакета цветастую упаковку.

– Сюрприз! – провозгласил Андрей. – В честь двух красивых девчонок из славного города Ярославля у нас сегодня супердесерт. Торт-мороженое фруктовый, любимый деликатес всех на свете девушек.

– Это нам?

– Нет, – поправил Андрей – это НАМ! И – кстати. С двадцати ноль-ноль сегодняшнего вечера и до завтрашнего полудня объявляется мораторий на диету. Всем есть до отвала, перепачкаться в сладком и вообще – веселиться!

– Суперски! – сказали девушки хором.

Почти без смущения на этот раз, как с удовлетворением отметил Андрей. Оно и к лучшему. Наконец-то освоились.

– Вот еще что, – добавил он, когда восторги несколько поутихли. – Давайте договоримся насчет телефона. Свой сотовый номер я вам оставлю, вдруг что случится. А вот если мне надо будет что-нибудь сказать вам, когда я на работе или еще где, я буду делать так. Наберу номер, дам два звонка, потом перезвоню. Чтобы вы точно знали, что это я. Понятно?

Девушки закивали.

– Ну вот и ладненько. Кстати, никто не забыл, что я голодный маньяк? Если меня через пять минут не покормить…

– Ой! – сказала Юля в притворном испуге. – Наверное, нам стоит поторопиться.

– Именно. Сейчас вот помою руки, приду и, если еды не будет, придется тут кое-кого кушать заживо. Без соли.

Про телефон больше не вспоминали. Все трое прекрасно поняли друг друга. Андрей намеком предложил девушкам оставаться у него и дальше, а Юля с Анютой, также избегая прямых фраз и вопросов, вроде тех, что были утром, согласились.

И, надо сказать, никто из них ни о чем не жалел, такая ситуация устраивала и Андрея, и девушек. Каждого – по-своему.

4

Документы у подруг взяли. Как ни странно, без ярко выраженного презрения к провинциалкам и, кстати, без малейших намеков на интерес к соответствующим суммам в купюрах зеленого цвета. Которые можно и не платить, как говорил Жванецкий, «если Вас не интересует результат». Ничего такого не было. То ли конкурс в Академию Сервиса не слишком отличался от нуля, то ли кого-то из зарвавшихся педагогов недавно накрыл УБЭП, и остальные потому решили затаиться. А может и просто – все многочисленные слухи про день ото дня растущую «себестоимость» успешного поступления для иногородних оказались, как это часто бывает со слухами, сильно преувеличенными.

Переговоры с родителями тоже прошли удачно. Всей правды им все-таки решили пока не говорить, иначе, по выражению Юли, «весь Ярославль уже стоял бы на ушах». О смерти бабы Нади Анюта отцу рассказала, причем эта новость его не сильно расстроила, «заботливого» племянника гораздо больше огорчила безвозвратная теперь уже потеря столичной квартиры. Тут в разговор вмешалась Анина мама и вполне резонно спросила:

– А где же вы сейчас живете?

Почувствовав в ее голосе обеспокоенные нотки, Анюта поспешила успокоить родственников заранее отрепетированной легендой:

– Мам, не волнуйся, мы прекрасно устроились. Познакомились с девушкой, она тоже квартиру снимает, на окраине. Предложила пожить пока у нее. А после экзаменов комнату в общежитии должны дать, ну ты помнишь…

И прежде чем в воображении мамы нарисуется картинка грязного притона, куда обманом заманили ее дочь, Анюта (по настоятельному совету Андрея) как бы невзначай добавила:

– Мы пока в долг живем, на три месяца договорились, до первого заработка.

Поняв, что в действиях неизвестной девушки нет ни капли подозрительного альтруизма, а лишь вполне понятная и объяснимая выгода, мама успокоилась, пообещав выслать немного денег.