Везунчик. Дилогия (СИ)

Ругал я себя долго, а потом решил выбрать маршрут, по которому ходил с Дишуром. Пусть он менее удобен, без надежных укрытий, зато там мало кто ходит, и шансы встретить другую бандитскую шайку невелики. До знакомой тропы, ведущей через холмы, мне удалось добраться спустя три часа. Это событие я отметил плотным обедом, значительно облегчив свой рюкзак. Привал был непродолжительным – поев, я двинулся дальше и до наступления темноты успел одолеть приличное расстояние, задержавшись лишь однажды, чтобы укрыться в густых кустах и дождаться, пока стая орлов пролетит мимо.

Ужин вышел очень поздним, ночь я скоротал в неглубокой яме у рощицы, а утро началось весело – с дикой боли в левой руке. Оказалось, мою безмятежно посапывающую тушку обнаружили обитавшие в рощице мартышки. Примерно полтора десятка. И быть бы мне съеденным, если бы не очередной счастливый случай. Пока хищные твари грамотно окружали жертву, одна из хвостатых, наверняка самая молодая и глупая, не дожидаясь команды вожака, вцепилась в меня острыми клыками, тем самым предоставив шанс на выживание. Взвыв от невероятных ощущений, я вскочил, вырвал пострадавшую конечность из пасти макаки и схватился за рукоять сабли. Но извлечь уже не успел – прочие мартышки прыгнули на меня с разных сторон и повалили на землю, похоронив под своей массой.

Дальше началась борьба за выживание. Все-таки вытащив клинок из ножен, я принялся вонзать его в мохнатые тела, срезать уродливые головы, разрубать хвостатых тварей, но чувствовал, как некоторым макакам удавалось добраться до моего сочного мяса. Самые опытные предсказуемо пытались вцепиться в горло, но я старательно закрывал его локтем и лишь краем сознания отмечал, как быстро рукав моей куртки превращается в лохмотья. Схватка проходила в партере, потому что подняться мне никак не удавалось – мешали вцепившиеся в одежду твари. Но даже в таком положении, дрыгая ногами, как бешеный таракан, я продолжал убивать мартышек, начав с самых активных, а после переключившись на тех, кто подворачивался под саблю.

Все закончилось внезапно. Три оставшиеся в живых гадины внезапно бросились обратно в рощу и скрылись в ветвях. По затихающим вдали негодующим крикам я понял, что в ближайшую минуту твари не вернутся, а потому, тяжело дыша, поднялся, оглядел поле боя, порванную и заляпанную кровью одежду, превращенную в грязную тряпку шелковую простыню, трупы макак и констатировал:

– Вот вам и «с добрым утром!».

Добавив пару непечатных выражений на гномьем, я добил еще шевелившихся тварей и занялся своими ранами. Укусов было много, с десяток. Некоторые оказались просто глубокими царапинами, но кое-где клыки макак прокусили мышцы до самых костей. И хорошо хоть я своим лихорадочным дерганьем не позволял тварям вырывать из тела куски, иначе итог мог быть куда более плачевным.

На раны ушла вода из одной фляги, небольшая горстка сита и запасная портянка. Закончив с перевязкой, я позавтракал, дожидаясь, пока регенерация сделает свое дело, но спустя десяток минут был вынужден покинуть поле боя – уцелевшие мартышки привели солидное подкрепление. Вопреки опасениям, гнаться за мной твари не стали – их больше привлекали трупы сородичей, поэтому хвостатые дождались, пока я отойду подальше, спустились с деревьев и накинулись на угощение. Мне оставалось только пожелать им приятного аппетита и поковылять дальше.

Через полчаса, когда взошло солнце, раны перестали меня беспокоить. Благодаря ситу и подаренной кинжалом ускоренной регенерации они полностью затянулись, оставив после себя лишь едва заметные следы, которые и шрамами-то назвать сложно. Но порадоваться этому событию я толком не смог – пришлось уделить внимание новой проблеме. Заляпанная одежда распространяла по всей округе аромат свежей крови, который привлекал хищников и насекомых, вследствие чего еще до полудня мне пришлось пережить десяток нападений самых разных мелких тварей – от слепней до семейства крайне агрессивных ежей. Последние в среднем были размером с баскетбольный мяч и обладали впечатляющим набором длинных ядовитых игл, которым позавидовал бы любой земной дикобраз, так что связываться с ними я не стал. Предпочел спасаться бегством.

Когда же я решил остановиться и поесть, воспользовавшись наступившим в нападениях затишьем, то узнал, что местные муравьи кусаются весьма болезненно и чихать хотели на мое шелковое покрывало, призванное их отпугнуть. Кое-как оторвав членистоногих от себя, я набил утробу и продолжил путь. И вот тогда, словно по заказу, на меня принялись нападать крупные хищники. Пернатые, мохнатые и даже чешуйчатые. За какой-то час мне довелось прикончить двух орлов, варана, нескольких ящериц и очень одинокого волка.