Везунчик из Пекла или в поисках золотой жемчужины (СИ)

День сменился вечером. Группами и поодиночке сновали по своим делам суровые мужики. Изредка проезжали машины. Неспешно шествовали вооруженные до зубов патрули. Жизнь бурлила, одним словом. Под несмолкаемое тарахтение Баламута дошли до гостиницы. Двухэтажное П-образное здание из силикатного кирпича. Внутренний дворик с бревенчатой баней. Коробка летнего душа. Три уютные беседки с мангалами. Дальний угол двора занимал деревянный скворечник на три кабинки. Туалет типа сортир. Удобства, если можно так выразиться. На ступеньках центрального входа, под небольшим навесом, дымили сигаретами два молодых парня в камуфлированной форме. На вывеске довольно умело изображен монстр с повязкой на одном глазу и надпись: «Одноглазый рубер»: гостиница, ресторация, баня.

— Нам сюда, — Баламут уверенным жестом распахнул обе створки входной двери.

Пришлось немного подождать хозяина, чтобы окончательно договориться с ним о постое. Хозяин — грузный мужик с внушительным пузом — спустился по лестнице и устроился за стойкой ресепшена. Оставили задаток, разговорились. Баню, к сожалению, выбить не получилось: там очередь была до утра расписана. Пришлось плескаться под холодной водой душа. Пока приводили себя в порядок, шустрый Баламут успел занять стол в ресторации и сделать заказ.

Просторный зал ресторана встретил гулом голосов и звоном столовых приборов. Добротные деревянные столы заставлены бутылками и посудой. Ракшас успел заметить, что посетители вели себя по-разному: кто-то шумно отмечал удачное возвращение, кому не повезло — молча накачивались водкой, а кто-то просто ужинал без излишеств. В зале работало два молодых парня в качестве официантов. Один как раз расставил тарелки с холодными закусками и убежал за стойку.

— Я, вроде как, проставляюсь, — бар поразил разнообразием выбора и Ракшас водрузил на стол две бутылки выдержанного виски.

— Тогда я ни в чем себе не отказываю, — не удержался от шутки Баламут и скрутил крышку. Первая бутылка ушла мигом. За встречу, за знакомство и третья — не чокаясь, в память погибших. Седой с Баламутом на третьем тосте заметно посмурнели.

— Не мое дело, наверное, но что приключилось то у вас? — Ракшас закинул в рот оливку с лимоном.

— Да твое уже, раз ты с нами теперь, — Седой снова наполнил стаканы, — история стара как жизнь. Три бригады собрались в одну кучу элитку добыть, жемчугом разжиться, да и мало ли чего там еще выпадет. Ну и добыли, конечно, народ крутой подобрался, бывалый. Разжились. И разжились, скажу я тебе, неплохо. Только потом одни мудаки решили себе все прихватить, кинув остальных через хвост. Подумали, что у них получится. И понеслась душа в рай. Мы двоих из группы потеряли сразу. Халка гранатой порвало, еле вытащить смогли. Пока в войнушку играли — стая неслабая на шум подтянулась. Уравняла шансы, так сказать. Их вожака ты как раз и добивал. Короче, только мы ушли, остальные там остались. Хабар добытый тоже. Такие брат дела. Если коротко.

— Ладно, будем живы — не помрем, — Баламут поднял стакан.

Выпили. Подоспевший официант начал расставлять дымящиеся тарелки. Солянка, лагман, картошка, жаренная с грибами. Первая настоящая еда за четыре дня. Мерный стук ложек отвлек от грустных мыслей. Несколько минут прошло без разговоров.

— Я тут кое-что нарыл, — Баламут отставил пустую тарелку. Седой скептически хмыкнул.

— Чего? — нахохлился тот в ответ.

— Я вот тебя сколько знаю, столько удивляюсь. Ты когда успеваешь-то? — командир налил себе минералки.

— Да черт его знает. Само как-то получается, — маленький механик на секунду задумался.

— Ты давай ближе к телу, — присоединился к разговору Ракшас, — не томи ожиданием.

— А, ну я вот о чем. Тут, конечно, все по-своему мутят, но в воздухе настойчиво плавает одна тема. Институтские с месяц назад экспедицию отправляли. Те должны были некие места разведать. Что за места никто не знает, но по слухам очень жирные должны быть. Поднять добра там можно нереально много.

— Ну и чего все так возбудились. Это из сказки прямо. Пойди туда, не знаю куда, — Ракшас скептически улыбнулся.

— Ты еще зелен и глуп, — с шутливой высокомерностью посмотрел на него Баламут, — это Улей, парень: тут такое случается, ты и представить пока себе не сможешь, даже если постараешься. В этом мире коньки отбросить — как делать нечего. Но, если вдумчиво и с головой действовать, то такого наворотить можно — закачаешься.

— Ты не отвлекайся давай, — Седой одернул рассказчика, — держись ближе к сути.

— Так вот, — Баламут заговорщически понизил голос, — разведать они разведали, а вернуться не вернулись. А с ними пропали собранные данные. А там как раз вся информация: где, что и сколько и, самое главное, как. Вот все и носятся как ужаленные.

— Я все равно не понимаю. Ты хоть объясни, — Ракшас посмотрел на Седого.