Везунчик Леонард. Черный Корсар

Сказать по правде, флаг Черного Корсара меня совсем не впечатлил. По логике вещей, он должен быть черным. Ну, можно еще выткать на нем золотом какой-нибудь девиз. «Топи их всех», например, или «Мертвецам деньги ни к чему». Или совсем уж загадочный, как придуманное Головешкой название корабля «Исдичаз язведа», смысл которого можно интерпретировать в зависимости от желания и настроения. Этот же был пестрым и ярким, как перья Головешкиных попугаев. В нем соединились все мыслимые и даже немыслимые цвета.

– У Черного Корсара действительно такой флаг? – поинтересовался я у Алавира.

– Именно. И что, он вам не нравится?

– Нет. – И я был категоричен. – Тут афоризм про чувство меры подходит куда больше, чем в случае с виконтом и бумагой.

Алавир неожиданно насупился, как будто я задел его за живое.

– Пойду подготовлю все к тому, чтобы выкинуть это барахло за борт, – сказал он.

– Оставьте с десяток листов меди на всякий случай.

– Хорошо, капитан.

– Лео, твоей расточительности иногда я поражаюсь до глубины души! – заявил Головешка, едва только Алавир спустился с мостика.

– И что тебе больше жалко, бумагу или жесть?

– Я совсем не о них, – поморщился он.

– И о чем тогда?

– Вот о чем. Зачем ты им сказал, что они могут забрать себе нашу долю из той добычи, которую награбят по пути на Терессу? – И Тед подбородком указал на отдаляющиеся от нас корабли.

– Им еще надо суметь хоть что-то награбить.

– Ну а вдруг они встретят груженный золотом купеческий караван?

– Все награбленное ими золото будет полностью им и принадлежать, поскольку они же его и награбили.

– Вот и я о том же, – печально вздохнул Головешка. – Не думаешь о себе, так хотя бы о своих людях подумай. Они-то почему должны страдать?

– Иди лучше помоги выкинуть все за борт, страдалец, – отправил я его на палубу, где уже вовсю кипела разгрузка.

– Быстро у нее получается, – сказал я Рейчел, глядя на Мэри, которая ходила по палубе взад-вперед, безуспешно пытаясь обратить на себя внимание Головешки.

Теодор, как это частенько с ним бывает, перехитрил самого себя. Он, по возможности отлынивавший от любого занятия, связанного с физическим трудом, пристроился к разгрузке бумаги, решив, что выкидывать ее будет легче. И просчитался. Медные листы выбрасывали за борт, взявшись за каждый из них вчетвером, в то время как пачки бумаги – поодиночке. Головешка быстро выбился из сил, но для того чтобы устраниться, нужна была веская причина, которую ему все не удавалось найти. И потому он то и дело поглядывал на мостик в надежде, что я его позову. Но я был безжалостен: нечего отлынивать, когда на корабле аврал!

– Что именно у Мэри получается быстро? – не поняла Рейчел.

– Да она же на глазах вширь растет!

– Ты, Лео, не из болтливых, и потому я скажу: еда ей мало помогает, вернее, не помогает совсем. Это маленькие женские хитрости: Мэри специально подложила, где надо.

– То-то я смотрю, что одна половинка пониже спины у нее заметно больше другой! Я еще подумал, что как-то неравномерно она в стати прибавляет.

– Ой, и верно! Торопилась, наверное. Пойду с палубы ее уведу, пока кто-нибудь еще не заметил. Так, – остановилась Рейчел на полушаге, – а чего это ты туда пялишься?!

Оправдаться мне было легко.

– Никуда я не пялюсь. Сама же знаешь, какое у меня зрение. Тут не захочешь, а увидишь. – И чтобы закончить разговор, крикнул: – Теодор, молнией на мостик!

Все-таки старый боевой товарищ, к тому же когда-то жизнь мне спас. Головешка, который донес очередную пачку до самого борта, вместо того чтобы метнуть в воду, тут же выронил ее из рук. Она угодила кому-то на ногу, но приглушенные проклятия Тед слушал уже рядом со мной, настолько быстро здесь оказался.

Глава 10

Новый день для меня тоже начался с крика. Правда, на этот раз в каюту никто не ворвался, но вопль матроса в «вороньем гнезде» был настолько громок, что сон слетел с меня мгновенно. Тем более вопил он не что-нибудь, а «Земля! Земля на горизонте!».

Земли на горизонте быть не должно. С ней нам предстояло встретиться только через несколько дней, когда «Морской орел» приблизится к череде Гнологалайских островов, чтобы пройти этот архипелаг единственным судоходным проливом. И это был самый короткий путь на Терессу.

Голос этот никогда прежде мне не приходилось слышать, но я понял сразу – он принадлежит Райану. Нет, ну а кому же еще, если тот у нас бессменный впередсмотрящий? Бессменный он вовсе не в связи с тем, что обладает чудесным, как у меня самого, зрением – причина была в другом. Алавир за что-то его невзлюбил и подменял другим матросом лишь для того, чтобы Райан мог поесть и изредка поспать. Сам я в их отношения не вмешивался, поскольку наш шкипер знает его куда лучше меня, а воспитательные меры бывают иногда весьма жесткими.