Везунчик Леонард. Черный Корсар

«Плохонький у меня был план, если спасла нас практически случайность. И счастье, что он сработал вообще. Да и сработал-то он только благодаря Алавиру. Хотя шкипер тоже ведь был частью моего плана».

– А самое главное, – воздел шкипер указательный перст с таким видом, как будто спасение и не было самым главным. – Как же все-таки я в вас не ошибся!

– Вы о чем сейчас пытаетесь сказать? – вяло поинтересовался я.

– О том, что, когда вы в ожидании абордажа встали на палубе с саблей в руках, к вам присоединилась вся команда. Кроме Гайата. Вот уж от кого не ожидал!

– А он что?

– Спрятался в трюме! Стыдно признаться, но ведь он был одним из тех, на кого я особенно надеялся. Зато остальные – как один! А это дорогого стоит!

Возможно, и стоит. А возможно, и нет. Безусловно, жить хочется всем… Но ведь каждый из них отчетливо себе представлял, что станет с ним, попади он в руки Брангарии. На мой взгляд, они всего-то сделали правильный выбор, предпочтя смерть с оружием в руках виселице или каторге гребцом на галерах. Но я промолчал.

– Что-то Мэри уже второй день на палубе не показывается, – сказал я, поглаживая обнаженную спину Рейчел.

– На то есть свои причины, мой Неутомимый Кайман, – ответила Рейчел, гладя меня, в свою очередь.

– Нещадный Кайман.

– Это с врагами ты нещадный, а со мной – неутомимый.

Ладно, «неутомимый» так «неутомимый». «Молниеносный» было бы куда обиднее.

– Так что все-таки с Мэри? Ей васнийский язык не дается? И из-за этого у нее проблемы с виконтом? – попробовал догадаться я.

– Что не дается, так это точно. Но виконт здесь совершенно ни при чем.

– Получается, что к нему она охладела и теперь воспылала страстью к другому? Интересно, к кому именно на этот раз?

В Мэри я разочаровывался все больше. По той простой причине, что не хотелось видеть рядом со своей женой такую ветреную особу. И что это Мэри никак не может остановиться? Она же в скором времени всю команду «Морского орла» переберет!

– Ни к кому она не воспылала. Мэри разочаровалась в мужчинах вообще.

– Вот даже как?! И из-за этого на ней лица нет?

– Не из-за этого. Тут все сложно. В общем, она решила посвятить жизнь науке. Стать ученым. Лео, ты чего кусаешься?! – ойкнула Рейчел.

Это от неожиданности. На самом деле поцеловать хотел. Но после такого неожиданного заявления само собой получилось.

– Науке? И какой именно дисциплине?

– Мэри еще не определилась. Но какой-нибудь точной. Астрологии, например. Она ее больше всего привлекает.

Я невольно усмехнулся. Назвать астрологию точной наукой – сильно сказано. Знаю я этих астрологов – все сплошь шарлатаны! И действительно, как можно предсказывать судьбу по звездам, когда вся она, до последней мелочи, – в руках богов? Тут требуется совершенно иной подход: хочешь, например, достичь высот в ремесле гончара, будь добр, наладь хорошие отношения с покровителем гончаров Калахиром. Стать искусным лекарем – с богиней врачевания Сейлой. И так далее.

– В какой-то степени виконт сам виноват, – уже сонным голосом рассказывала Рейчел. – Мэри любила его куда сильнее, чем тех же Казимира, Головешку, Райана, не говоря уже обо всех остальных прочих.

– И что у них пошло не так?

– Да все! Мэри Антуану глазки строит, а виконт ей – о параллаксах и перигеях. Она ему о своих чувствах намекает, а тот – о всяких там кометах и метеорах. Вот и получилось так, что Мэри его разлюбила, но решила стать астрологом. Только плохо у нее название звезд получается запоминать. А тут еще и васнийский язык… Без него ведь ученым не станешь. Оттого и выглядит так. Ладно, давай спать.

«Пусть лучше ученым-астрологом станет, чем по очереди всем глазки строить», – уже засыпая, решил я.

– Вон там и расположен вход в пролив, – уверенно заявил виконт Антуан дю Эскальзер, указывая на проход между двумя высоченными, сплошь поросшими густой растительностью скалами.

– Точно там? – усомнился Алавир, перед тем как задать рулевому новый курс.

Он по-прежнему нисколько не доверял виконту как навигатору, несмотря на то что Антуан точно вывел нас к проливу, который мы и собирались первоначально пройти.

– Случайность, – в недавнем разговоре заявил шкипер. – Навигаторов за свою жизнь я навидался всяческих, и наш Антуан среди них – самый плевенький. На мой взгляд, у дю Эскальзера единственное достоинство – каллиграфический почерк.

С этим утверждением шкипера трудно было не согласиться. Почерк у Антуана – буковка к буковке! И тем жальче будет его труд, когда я наконец объявлю, что вовсе не являюсь Черным Корсаром.

Дю Эскальзер уже столько листов исписал, что, если сложить их воедино, получится изрядный том, причем иллюстрированный его же рисунками, которые весьма и весьма неплохи. Явно ведь талант художника пропадает.