Везунчик (СИ)

Нафаня? Ах, да, бабушка Анна рассказывала вчера про домового. Но я же вёл себя хорошо, значит, он меня любит и не будет делать так, чтобы мне снились плохие сны. А сегодня вечером ребята опять начнут пугать друг друга страшилками про чёрные дома с ужасными ведьмами и колдунами. Будут жаться плотнее друг к дружке, говорить искажёнными с подвыванием голосами, но при этом заразительно и громко смеяться, чтобы прочь отогнать собственные страхи…

— Нафаня, ты, что ли, на него подействуй, чтобы он к нам вернулся. Больно долго в себе находится.

Лёгкое прикосновение ветерка к левому уху, а потом всё более настойчивое покалывание в районе мочки. Постепенное нарастание давления и, наконец, сильное жжение.

— М — м-м… Да больно же!

— Наконец‑то! Хе — хе — хе! Молодец, Нафаня. Так его! Будет знать, как притворяться. Гляньте‑ка, он ещё и говорить умеет! А то лежит здесь — труп трупом. Чаю‑то будешь? С вареньем. Какое желаешь? Ежевичное, брусничное, клюквенное?

От последних слов неприятно засосало в желудке. На языке почувствовался кисловатый привкус ягод. Набежала слюна. Артём понял, что сильно хочет есть, и медленно открыл глаза. Вспышка. Свет. Но в этот раз боль отсутствует. Есть голод. Организм непроизвольно сделал шумное глотательное движение. Справа раздался хохот:

— Я же говорил, что мы его сегодня поднимем! А, Леонид? А ты не верил. Знаете анекдот такой? Один сталкер другому говорит: 'Вчера мы с дядькой нажрались вусмерть!' Второй его спрашивает: 'Так у тебя же нет дядьки?' А первый отвечает: 'Ну, говорят же, что голод — не тётка'…

Вслед за словами опять раздался хохот. Решившись, Артём начал медленно подниматься. Наконец, сел. Слабостью отдавало во всём теле, отчего его колотил озноб. Хотел повернуться в сторону голосов, но не смог. Шею ломило, отчего поворот головы не удался. Тогда стиснул зубы и начал медленно, превозмогая болевые ощущения, вращать весь корпус тела. Получилось. Ноги спустились с кровати. Голые ступни приятно захолодили доски пола. Слева заиграло световыми бликами. Артём поднял взгляд. Из искрящегося образования появилось улыбающееся лицо Нафани.

— Привет, дружище! — голос хрипел и срывался, — я живой, да?

Домовой интенсивно закивал. А от окна, из которого, проходя через всё помещение, наискосок били яркие лучи солнца, раздался уже знакомый голос:

— Ну, вот и хорошо. Не зря мы тебя неделю по частям собирали и штопали. Сейчас выглядишь лучше прежнего. Вставай потихоньку и двигай к нам. Попьём чайку и поговорим о том, о сём…

Попытался резко встать, но сильная боль в районе правой ключицы заставила отказаться от задуманного. Не зная, что предпринять, опустил руки, уперевшись в кровать. И вдруг тело стало невесомым, приподнявшись в воздух. Артём в недоумении смешно задёргал ногами, пытаясь найти точку опоры, а от окна снова заговорили:

— Так, Нафаня, правильно. Помоги другу, ему сейчас тяжело. Месяц без движения, отвыкло тело от физических нагрузок. Давай его к нам, вот сюда, на табурет сажай.

Нафаня! До Артёма дошло, что старый друг вновь помогает ему. Зрение, наконец, привыкло к яркому свету. Вблизи окна располагался обеденный стол, а за ним сидели Культя и двое неизвестных. Все внимательно смотрели за производимыми полтергейстом манипуляциями и улыбались. Посреди стола находился старинного вида самовар. Под краник его подставлена фарфоровая чашка, в которую падали не удерживаемые вентилем капли воды. Несколько тарелок, кружек и блюдец. И аппетитно манящее красновато — синим оттенком варенье в глубоких пиалах.

Справа — мужчина средних лет с небольшой бородкой и глубокими морщинами вокруг глаз. В домашнем халате, на ногах мягкие тапочки. Смотрит участливо, слегка по — отечески. Сталкеру, сидящему с другой стороны стола, на вид не более тридцати. Одет во всё чёрное. Пронзительность взгляда говорила о том, что отношение его может быстро выйти за рамки добродушия. Всё, что успел заметить и о чём подумал Артём, пока Нафаня аккуратно переносил его к столу.

Стоило только занять место на табурете и слегка поёрзать, удобнее располагая израненное тело, как бородатый обратился к нему вновь:

— Ну, что же, молодой человек, будем знакомиться? — говоривший тем временем разливал по кружкам кипяток из самовара. — Тебя зовут Артёмом — это нам известно. Культя успел заочно представить. С Нафаней мы тоже познакомились. Остаётся только тебе узнать о нас. Если ещё не догадался сам, меня зовут Болотный Доктор. И ты находишься у меня в гостях. Пришлось, знаешь ли, изрядно повозиться с твоим организмом, чтобы привести его в надлежащий вид. И надо отдать должное всем присутствующим. Мы сообща в этом преуспели настолько, что в данный момент не осталось никакого опасения за твою жизнь. И сейчас мы рады видеть тебя в почти полном здравии.