Вглядись в его лицо

Малыш зашелся от хохота, а у его мамы отлегло от сердца. Как просто прослыть гениальным клоуном!

— Ему придется со мной поделиться!

— Орео-Фигаро, тебе придется поделиться. Так Уилл говорит! — Элен повернулась к Уиллу. — Орео-Фигаро говорит: «А я его не слушаюсь! Я кот и гуляю сам по себе!»

— Орео-Фигаро, придется тебе послушаться меня!

— Верно. — Элен взяла с тумбочки флакон жаропонижающего сиропа, отвинтила крышечку и накапала несколько капель в пипетку. — Вот лекарство. Пожалуйста, птенчик, открой ротик!

— Где Орео-Фигаро? — Уилл раскрыл рот, и она вылила лекарство ему на язык.

— Сидит на пороге. Ты проглотил лекарство?

— Да. Мама, дай мне его.

— Ладно, держи! — Элен положила липкую пипетку назад, во флакон, завинтила крышку, подошла к коту и взяла его на руки. Тот позволил ей отнести себя в кроватку. Она положила кота в изножье, и тот тут же обернул лапки хвостом.

— Орео-Фигаро, тебе придется поделиться! — Уилл погрозил коту пальцем, и Элен потянулась за бутылкой с водой.

— Милый, пожалуйста, запей лекарство — ради меня. — Она помогла сынишке запить лекарство водой и снова уложила его на подушку. Какой он маленький, худенький — занимает меньше половины кроватки. Элен укрыла Уилла одеялом.

— Мам, давай не будем сегодня читать.

— Хорошо. Тогда, может, обнимемся? А ну, ползи сюда! — Элен выключила свет, села на перила кроватки, помогла Уиллу присесть и прижала его к груди, крепко обхватив руками. — Ну как ты, малыш?

— Мне щекотно.

Элен улыбнулась.

— У меня свитер кусачий. Ну, расскажи, как ты себя чувствуешь. Горло болит?

— Немножко.

Элен не слишком беспокоилась, потому что, судя по запаху изо рта, острого фарингита у Уилла нет. Чтобы учуять стрептококки, не обязательно быть хорошей матерью. Стрептококки способен учуять даже пьяница.

— Ну а голова как? Болит?

— Немножко.

— А животик?

— Немножко.

Элен обняла сына.

— Как вы сегодня с Конни провели время? Весело было?

— Мам, расскажи сказку.

— Хорошо. Новую или старую?

— Старую.

Элен знала, какую сказку он хочет послушать. Она расскажет и постарается не вспоминать о фотографиях, которые рассыпаны на полу у нее в спальне.

— Жил-был маленький мальчик. Он очень-очень тяжело болел. Его положили в больницу, и он лежал там совсем один. И вот однажды в больницу пришла мама и увидела его.

— Что она сказала? — спросил Уилл, хотя и так прекрасно все знал. Эту сказку он слушал почти каждый вечер и запомнил ее наизусть, от первого до последнего слова.

— Она сказала: «Боже мой, вот самый славный маленький мальчик из всех, кого я видела! Я мама, которой нужен малыш, а он — малыш, которому нужна мама. Я хочу, чтобы этот маленький мальчик был моим».

— Орео-Фигаро кусает меня за ногу!

— Орео-Фигаро, немедленно прекрати! — Элен легонько пнула кота, и тот тут же переключился на ее ногу. — Ну вот, теперь он меня кусает. Ой!

— Он тоже делится!

Элен рассмеялась.

— Совершенно верно. — Она убрала ногу, и кот встал. — Ну, слушай дальше. Мама поговорила с медсестрой, и та сказала: «Да, вы можете забрать домой этого мальчика, если вы на самом деле очень-очень его любите». И мама ответила медсестре: «Надо же, какое совпадение. Я люблю этого малыша очень-очень сильно».

— Мама, скажи, как надо!

Элен вернулась в действительность. Она на минутку отвлеклась, потому что вспомнила о Тимоти Брейвермане.

— И мама ответила медсестре: «Я на самом деле очень-очень люблю этого мальчика и хочу забрать его домой». Все обрадовались, и мама усыновила маленького мальчика, и с тех пор они жили долго и счастливо. — Элен крепче обняла Уилла. — Так и есть на самом деле. Я очень-очень-очень тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю.

— Вот и прекрасно. Да, и еще — у них был кот.

— Орео-Фигаро положил голову мне на ногу!

— Это он так говорит, что любит тебя. И просит прощения за то, что кусался.

— Он хороший котик.

— Очень хороший, — согласилась Элен, снова обнимая Уилла.

Малыш затих. Через какое-то время она почувствовала, что кожа сынишки стала прохладней, а ручки и ножки расслабились.

Она еще долго сидела в темной детской, слушая шипение радиатора и глядя в потолок. Недавно она приклеила к потолку светящиеся в темноте пластмассовые звезды, которые образовывали слово «УИЛЛ». Взгляд ее упал на полки, заваленные игрушками и настольными играми, на окно с опущенными белыми пластмассовыми жалюзи. На стенах брели друг за другом мультяшные слоники Бабары; каждый стоял на одной ноге на картонной тумбе, цепляясь хоботом за хвост предыдущего слоненка. Она собственноручно оклеила обоями детскую под оглушительный хип-хоп по радио. О такой детской она всегда мечтала сама и спешила, чтобы все успеть до выписки Уилла из больницы.