Вячеслав Молотов. Сталинский рыцарь «холодной войны»

Главная директива президиума советской делегации была таковой: опираться на очевидный успех Женевского саммита и стремиться к дальнейшему снижению международной напряженности. На открывающих заседаниях конференции министров иностранных дел кто-то, судя по всему, надеялся, что наметится какой-то прогресс. Первым пунктом на повестке дня стояла европейская безопасность. Молотов представил ряд различных предложений СССР по поводу ее достижения, а западные стороны рассказали об «Общих условия договора о помощи по объединению Германии», которые предлагали пакт о безопасности в обмен на общегерманские выборы, по итогам которых страна воссоединится. Во время обсуждения делегации приветствовали предложения друг друга, отмечая, что со времен Берлинского совещания и Женевского саммита их позиции сблизились. Молотов похвалил Запад за то, что он признал необходимость европейской коллективной безопасности, и, даже критикуя связь предложенного проекта с Договором о помощи и объединении Германии, старался высказываться осторожно91. Даллес так и сыпал комплиментами, восторгаясь, насколько близко подошли стороны к заключению соглашения. 2 ноября он сказал: «Изучив в двух параллельных колонках предложения, представленные западными странами… и сравнив их с предложениями и позициями, которые выдвинул Молотов… я обнаружил весьма значительное сходство в наших мыслях… Мы, мне кажется, пришли к удивительному параллелизму в наших мыслях, применительно к европейской коллективной безопасности… На мой взгляд, мы достигли точки, когда в результате конструктивных размышлений обеих сторон у нас есть возможность найти выполнимую концепцию безопасности в Европе»92. Но, как дальше говорит Даллес, стороны споткнулись о несокрушимую стену, и германский вопрос решить не удалось.

С самого начала конференции западные представители нажимали на Молотова по поводу общегерманских выборов, указывая, что на Женевском саммите была заключена договоренность о том, что «решение германского вопроса и воссоединение Германии при помощи свободных выборов пройдут в соответствии с национальными интересами немецкого народа и интересами европейской безопасности». Они же напомнили Молотову, что на Берлинском совещании он сам ратовал за общенемецкие выборы. В ответ Молотов повторил, что со времен Берлина советская линия по данному вопросу изменилась, и движение к таким выборам должно отталкиваться от признания существования двух германских государств, имеющих разный общественный строй. Затем Молотов говорил, что вопрос о европейской безопасности должен решаться в первую очередь, т. к. он обеспечит базу для воссоединения Германии в качестве демократического, миролюбивого государства. Дальнейший план, продолжал он, состоит в сближении двух Германий. Тут Молотов предложил учредить общегерманский совет, куда войдут представители ГДР и ФРГ. Советский руководитель не отказывался от идеи общенемецких выборов в долгосрочной перспективе, но четко дал понять: ни при каких обстоятельствах СССР не согласится на участие объединенной страны в НАТО. Продолжит ли состоять в НАТО ФРГ – другой вопрос; советские предложения о пакте о ненападении между странами НАТО и Варшавского договора подразумевали, что в обозримом будущем Западная Германия в Североатлантическом альянсе оставаться может.

Молотов и западные министры иностранных дел обменивались мнениями любезно, тщательно аргументируя свою позицию. Но стало очевидно, что дальнейший прогресс в переговорах о европейской безопасности невозможен, пока нет соглашения о общегерманских выборах.