Вячик Слонимиров и его путешествие в непонятное

В который уже раз Вячик тащился из одного зала в другой, каждый из них стал таким знакомым, страшно подумать, родным. И тут - что-то новое? Он обратил внимание на дверь, замаскированную под отделку стены, как давеча, пластик под дерево. Двери этой он раньше не замечал. Очевидно, она возникла тут в результате последних модуляций. Вячик коснулся двери рукой, и она сама собой растворилась, пропуская его... в читальный зал, в тот самый его закоулок, куда Фаня Марковна, старший библиотекарь, пускала только самых заслуженных читателей... Вячик увидел мальчика, склонившегося над книжкой. Разумеется, это был он сам, разве что моложе на четверть века. Мальчик принялся читать вслух:

- "Когда Маленький Принц достиг реки, он увидел там старика. Старик сказал:

- Я знаю, что ты храбрый Маленький Принц. Куда ты держишь путь?

- Я еще не обрел его, - ответил Маленький Принц.

- Как же ты искал его? - спросил старик.

- Я искал его в мерах и числах, - сказал Принц, - но за пять лет так и не обрел его.

- Как же ты еще искал? - усмехнулся старик.

- Я искал его в силе жара и холода, но за десять лет так и не обрел его.

- А потом как ты его искал?

- Я искал его в путях любви, искал тридцать лет и три года, но так и не обрел его.

- Так, - сказал старик, - если бы о пути можно было поведать другим, каждый бы и поведал прежде всего сыновьям и братьям. Но этого не понять, если внутри нет понимания главного. Если путь исходит изнутри, то не виден извне. И наоборот".[4]

Вячик очнулся. Возмущения, по всей видимости, продолжались. На часах по-прежнему была половина четвертого, но непонятно - дня, ночи, вечера или утра.

- Ты жив? - выплывая из непонятного, Вячик услышал голос Гульнары. В голове звенело. Превозмогая боль, он открыл глаза и сел.

- Фу, как я испугалась, - вздохнула Гульнара и отставила кружку с водой.

- Что это было? - приходя в себя, спросил Вячик.

Гуля кивнула на полку, которая лежала рядом. Раньше, он помнил, полка висела как раз над мусоропроводом. Вячик в то последнее мгновение как раз подумал, что это Сарафанов снял с нее какую-нибудь сковородку и решил вывести соперника из игры. Она-то и сорвалась. Сарафанов был ни при чем. Однако не мог упустить возможности сыпануть соли на рану.

- Очередная модуляция, - пояснил Сарафанов. - Мы только что наблюдали наиболее показательную модель причинно-следственных связей, которые, как известно...

- Перестань! - прервала его Гуля и снова обратилась к Вячику: - Я увидела, как чертова полка закачалась, крикнула, но ты не успел увернуться... Больно? спросила она, наклонившись и обдав его невыносимо родным запахом духов. Родным? Неужели в результате этих модуляций... Впрочем, он нашел в себе силы отстраниться.

Осмотревшись по сторонам, Вячик отметил, что и мусоропровода на прежнем месте уже не было. Гульнара пожала плечами: "Я тебе говорила, что здесь все часто меняется". Да Вячик и сам понимал это не хуже ее. Одна секунда сомнения - и все пропало!

- Слава Богу, все хорошо кончилось, - причитала Гуля, - я не могла представить тебя плавающим там, в глубине... - Она вытирала Вячику голову.

- Глубоко в говне, - резюмировал Сарафанов.

- Ну ладно. Мне надо идти, разбирайтесь сами, - сказала Гульнара и в следующее мгновение испарилась, как ей, собственно, и полагалось.

Сарафанов пробормотал еще что-то невнятное, после чего проследовал к себе. Вячик остался в прихожей. В голове еще звенело, но на душе у него было легко. Что и говорить, иногда бывает очень даже полезно как следует получить по мозгам, это особенным образом освежает и прочищает мысли, придавая всему происходящему необходимую перспективу.

Вячик пошел к себе, теперь не задумываясь, где и когда найдет выход. Может, просто шагнув в один из залов, или открывая глаза, либо засыпая, или взяв со стола бокал джин-тоника. Это произойдет, когда он будет готов к исходу, фигурально выражаясь - выбросит в мусоропровод то, что мешает летать. Когда ему окончательно надоест и борьба с Гульнарой, которая все время строила ему куры, и диалоги с Сарафановым, и стремление решать задачки, на которые заведомо нет ответа, и его собственные вечные усмешечки и полудепрессии, сплин, рефлексия, все эти печки-лавочки. Спустить в пропасть чемодан без ручки. Но только тогда, когда путь будет исходить изнутри. И, конечно, не с первого раза, а то неинтересно.

Жизнь продолжалась, если только это можно было назвать жизнью. Сарафанов бесконечно пререкался с Гульнарой, склоняя ее к сожительству, а та то уклонялась под различными предлогами, то соглашалась немедленно вступить в брак, завести детей и совместное хозяйство, то, в зависимости от модуляций, посещала Вячика во Фландоле Гагноле. В эти моменты Сарафанов бесновался на своей половине и стучал им в стену кулаком, пытался инсценировать суицид.