Виагра для дракона

   Совсем, как Катенька… - Воспоминание о последней встрече с дочерью было столь мучительно, что его лицо невольно исказилось. Особенно невыносимым было осознание неисправимости ситуации. Дочь была мертва, и даже хуже чем мертва, - на ее месте жило, дышало, двигалось и говорило существо, подобное ожившему кошмару. И, тем не менее, это была ЕГО КАТЯ.

   Моталин судорожно сглотнул и закашлялся, прочищая пересохшее горло. Амалия Петровна, последние пятнадцать лет верой и правдой исполняющая обязанности личного секретаря, подала Виктору Сергеевичу стакан минералки. Полная блондинка бальзаковского возраста, искусно скрывающая за заурядностью внешности отнюдь не заурядный интеллект и холодную выдержку, за годы службы прекрасно изучила шефа.

   Секретарша знала, - за мыслью, особенно за больной мыслью, у олигарха неизбежно следует дело. Больные вопросы должны решаться безотлагательно. Это правило, одно из основных правил, на которых базируется привычный мир.

   Спокойные серые глаза Амалии внимательно отслеживали мимку Генерального, ожидая, - не последует ли каких-то распоряжений. И, уже в который раз, Моталин не оправдал ее надежд. После периода внутренней борьбы, отразившейся на его лице лишь легким подергиванием мышц лица и выступившей на лбу испарине, Виктор Сергеевич бессильно уронил руки на стол и тихо сказал: – Не надо, Ама, ничего уже не надо… Шеф тоже умел понимать подчиненных без слов. И в этот момент на столе у секретаря загорелась красная лампочка и, подчеркивая безотлагательность вызова, раздался нежный перезвон.

   Колокольчики – это начальник охраны, а службе охраны в последнее время олигарх уделял повышенное внимание. Виктор Сергеевич переключил интерком на себя и, не скрывая раздражения, спросил: - Ну что там у вас, я же просил, без нужды…Он не закончил уже готовый выговор.

    На мониторе, куда начальник охраны предусмотрительно вывела картинку с поста в холле здания, жизнерадостно улыбался человек, которого Виктор Сергеевич хотел бы сейчас видеть меньше всего. Точнее, вообще не хотел видеть.

   Да и называть человеком того, кто безмятежно махал камере наблюдения рукой, наплевав на окруживших его вооруженных людей, было бы опрометчиво. В гости к олигарху пожаловал тот самый «институтский товарищ» Платон, что без колебаний предал лютой смерти половину населения кровавого аула. Виктор Сергеевич не питал нежных чувств к своим пленителям, а учитывая их явное сотрудничество с кровососами, сам когда-то искренне желал погибели.

   Но когда произошло то, что старец Исмаил-Ага называл «Судом Всемогущего, да будет он благословен!», олигарх понял: - сострадание не чуждо его душе. Так же как и ненависть к абсолютному злу и насилию, которым были насквозь пропитаны все демонические существа. Все, включая и его дочь.

   И сейчас единственное, о чем сожалел олигарх, было то, что вопреки надеждам, освободившие его твари не сгинули в бою с хозяином кровавого аула. И еще, они могли ходить при свете дня. Последнее обстоятельство заставило Виктора Сергеевича на ходу менять заготовленный план обороны. Идея разом врубить замаскированные под лампы дневного света мощные ультрафиолетовые прожектора и в их свете расстрелять посетителя серебряными пулями оказалась нежизнеспособной.

   Дальнейшие действия Генерального свидетельствовали о немалой выдержке и способности к мгновенному и трезвому анализу в экстренных ситуациях. А так же о его зверином чутье. Именно оно безапелляционно подсказывало олигарху, - незванный гость пойдет до конца. И, если ему попробуют помешать, - пойдет по трупам. По трупам людей Моталина, людей которые не обязаны платить по его счетам.

   А еще Виктор Сергеевич был уверен: - Он сможет договориться даже с демоническим убийцей, по иронии судьбы заключенным в тело субтильного юноши. Откуда взялась эта уверенность, олигарх не понимал, но отсутствие понимания никогда не мешало ему действовать.

 – Отбой тревоги. Парня пропустить ко мне. – И громко, так, чтобы через микрофон было слышно начальнику охраны. - Амалия, готовь фирменный кофе. У нас почетный гость. Старый друг моей девочки. – Виктор Сергеевич отключил интерком и, шумно выдохнув, откинулся на спинку кожаного кресла.

  Когда одетые как штурмовой отряд спецназа охранники холдинга опустили наравленные на меня стволы, я не очень-то обрадовался. Да, конечно, судя по кислой морде их старшего, атракцион «замочи студентика» отменяется. Но сама реакция на мое появление на проходной генерального оффиса Катиного папаши говорила о многом. Реальгара тут явно не считали желанным гостем, а это значит, что предстоящий разговор будет таким, как я и предполагал. Тяжелый будет разговор.

   Тут, пожалуй, следовало бы развернуться и, наплевав на все мои благие помыслы, отправиться восвояси, но в мою личную жизнь опять бесцеремонно влезли Ангельские силы. Вышепомянутые силы я имел несчастье встретить каких-то пятнадцать минут назад, когда беспечной походкой следовал от книжной ярмарки в спорткомлексе Олимпийский к метро.