Виашерон 3. Шахта Шепчущих Глубин, Том II

Удары сыпались со всех сторон. Я погряз намертво. Даже уклонившись от десятка подряд, одиннадцатый всё равно доставал меня. Стелс помогал скрываться, но бежать было просто некуда. Портрет Фурии посерел в тот же миг, когда белый луч влетел мне в лицо.

* * *

— Сколько мы уничтожили, десятка три? — спросил я, потирая ноющую шею.

— Около того. Ты заметил, что уровень босса возрос на одну единицу, — бросил Маджестро.

— Да. Качается на нас, зараза. Или силы восстанавливает после долгой спячки.

— Что у нас дальше по плану? — насупилась Фурия.

Цепляют её смерти. Чую, не любит проигрывать.

— Очередной виток веселья!

* * *

План № 6. Гравитация — бессердечная сука.

Очередной белый луч ударил в потолок, беззвучно проносясь на расстоянии ладони от меня. Левитация поддерживала меня в воздухе, вдали от загребущих лап мертвецов. Её скорости едва хватало, чтобы лавировать и уклоняться. А стоило мне попасть в область действия центрального глаза и его Антимагического конуса, как заклинание моментально вырубалось и мне приходилось телепортироваться прочь, меняясь местами с клонами.

Ребята остались в убежище. Здесь им сейчас делать нечего.

— Я всё равно достану тебя, назойливая букашка! — проскрипел Орокс.

— Смотри, чтоб пупок не развязался, — бросил я, отодвигаясь на пяток метров в сторону.

Снова канонада лучей. Как сумасшедшая радуга, они искрят и чертят пространство. Очередной кусок камня испаряется, превращаясь в хлопья пепла. И массивная каменная плита, изъеденная десятком выстрелов по краям, вываливается из своего гнезда.

Двадцать минут танцев над пропастью на тонкой струне. Двадцать минут воздушных манёвров, уклонений и телепортаций. Всё ради этого момента.

Она летит вниз так стремительно, что я едва успеваю поменяться с заранее подготовленным клоном. Тот засел под потолком в углу помещения.

— Как сказал бы один хороший минотавр: как тебе такие пирожки с котятами, сучонок?! — заорал я.

Тень от огромного куска гранита накрывает Тирана смерти целиком. Тот даже не пытается улететь. Правильно. Беги, не беги. Смерть тебя всё равно догонит.

Бирюзовый луч вырывается из мутного глаза, одного из десятка, покрывающих его страшную харю. И плита замирает в воздухе.

Ааа… Это как?.. Телекинез?!

— Скучно, двуногий, скучно, — проскрипел Созерцатель.

И швырнул каменюку в мою сторону. Так и отъехал я, как дурак, с удивлённо раскрытым ртом.

* * *

— Меня уже выворачивает от этой шахты, — скривилась Фурия. — Скоро снится мне начнёт. Второй день здесь маемся и с упорством дятла долбимся лбом о стену.

Она расположилась, привалившись спиной к стене тупика, и механически жевала холодную еду.

— Предлагаешь сдаться? — ничем не выдавая своей реакции, уточнил я.

— Нет. Дела нужно доводить до конца.

— Правильно, — кивнул Маджестро. — Кто знает, как разрастётся эта тварь, если оставить её в покое. Итак, уже три уровня взяла.

— А мы потеряли по два! — горько вздохнула орчанка.

— Не все, я только один, — улыбнулся, пытаясь сгладить напряжение.

— Читер, — буркнула девушка. — Эдак разрыв только увеличится, и мы окончательно упустим шансы его завалить.

— Не бывает нерешаемых задач. Это всего лишь значит, мы подходим к проблеме не с той стороны.

— Слушай, а после того, как грохнем его, что делать будем? — спросил кенку.

— В смысле?

— Не думал клан создать? Нас пока всего трое, братишка, но веселуха же, а? Ещё близнецов можно пригласить. Эйса тоже.

— Нет, руководить — это не моё. Лишней ответственности мне нафиг не надо.

Я за отряд в данже то не готов отвечать, а тут за целый клан. Пусть и небольшой…

Фурия лишь молчаливо покачала головой.

* * *

План № 10. Заветы Горы.

Сколько усилий мне пришлось приложить, чтобы найти личное убежище, святая святых Орокса, в самом сердце его территории. Словами не описать. Сколько ловушек пришлось обезвредить и обойти… По крайне мере навык поднял до 45 единиц.

Оно расположилось на вершине чрезвычайно длинного вертикального тоннеля. И если бы Эквиракс не позволил мне выдолбить в стенке небольшое углубление ценой 80 единиц прочности, я ни за что бы не поднялся наверх. Просто не хватило бы радиуса действия Левитации.

Тиран смерти отдыхал на чём-то, что отдалённо напоминало птичье гнездо. Куски тряпок, песок, какая-то одежда. Всё это служило ему лежбищем. А вокруг расположилась тройка статуй. Как и все остальные, эти изображали смертельный испуг или боль.

Созерцатель вряд ли нуждался в отдыхе. Не мог он и заснуть, будучи нежитью, но некоторые привычки мы переносим с собой даже в посмертие. Возможно, именно так тысячелетия назад он проводил своё свободное время, любуясь окаменевшими жертвами и разговаривая сам с собой. С этой привычкой он так и не расстался.