На несколько секунд концентрированная тьма отхлынула, обнажив тощую долговязую фигуру. Бинты щедро покрывали его тело. Белая потрескавшаяся, словно пергамент, кожа, лишённая всякой пигментации и блестящей влажной слизи. Плоские, как у козла зрачки.
Фурия поёжилась.
Подле пленника плавала надпись: Убасск, алху́н, 48 уровень, элитный. И чуть ниже: Отверженный.
— Очередной иллитид, — скривился ЭйСвинтура.
— Сколь уверенна серость в своих знаниях, сколь наивна, — проскрипел Убасск. — Я никогда не являлся иллитидом. Таких, как я называют улитари́дами. Высшие из нашего рода. На сотню иллитидов рождается всего один улитарид. Самые могущественные, самые голодные. До знаний. Силы. Жизни. Это и привело к моему падению. Моему изгнанию. Я узнал самый тщательно оберегаемый секрет нашего общества. Нас учили с самого детства, что высшая цель любого Свежевателя в конце своего земного пути — слиться со Старшим Разумом. Стать с ним единым целым. И жить вечно в сиянии его славы, направляя наш народ. Ложь! Сказки для простаков! — взорвался Убасск. — Личность и сознание иллитидов теряются при соединении со Старшим Разумом. Остаются только их знания и идеи! Я не желал становиться пищей фальшивого бога-паразита. И выбрал иной путь. Магия смерти дала мне силу и вечную жизнь! — вскинул руки к потолку пленник.
— Слышь, ходячая экспозиция, ближе к делу, — фыркнул ЭйСвинтура.
— Лич, штоле? — хмыкнул Деймос.
— Который в театре на полставки работает, — добавила Фурия. — Столько пафоса, столько эмоций.
— Смейтесь, глупцы! Смейтесь, — прищурился Убасск. — Когда ваши тела сгниют, я ещё буду жить. Когда рассыплются в прах могучие империи, я буду жить! Поступь смерти неумолима. Алхуны — Свежеватели-личи́ — её предвестники!
— Окей, ты хочешь отомстить Разуму, так? — вернул разговор в нужное русло Гвин.
— Истинно так.
— Как открыть клетку?
— Мы об этом пожалеем, — нахмурился Маджестро.
— Правильный выбор, — улыбнулся алхун. — Сотрите руны с обеих сторон. Чем угодно. Главное, нарушить их целостность.
Дроу рубанул кинжалом по светящимся линиям, оставляя глубокие порезы в камне.
В ту же секунду клетка распахнулась, а тьма втянулась в тело лича. Он выступил наружу гордо, высоко держа вскинутую голову. Лишь щупальца на его лице подрагивали и медленно шевелились. Обогнув темницу по периметру, алхун вытащил из сундука зелёную выцветшую накидку с капюшоном и двуручный посох. И лучше бы он его не доставал.
Фурию передёрнуло от отвращения.
— Он чё из слэшера сбежал? — издавая горлом рвотные звуки, пробормотал Фобос.
Убасск взял в руки длинную кривую палку, к изголовью которой была прибита голова улитарида, а по периметру торчали острые клыки. Шесть щупалец. Бесспорно. Вот только… глаза мёртвой головы подрагивали, будто собирались распахнуться в любой миг.
Стоило некроманту надеть свою накидку, как тьма стекла с него до подола и заклубилась там рваными клочьями.
— Мне нужно восстановить свои силы. Ступайте, — махнул рукой Убасск. — Я вас догоню.
— Как скажешь, — ответил Гвинден. — Погнали. Похоже придётся вернуться в пещеру к лучнику и крабу. Там была тропинка в другую сторону.
— Ненавижу этот данж! — себе под нос прошептал Деймос.
Левый ход из пещеры с мёртвым боссом в какой-то момент очень сузился. Им пришлось протискиваться боком. А минотавру — и вовсе снять большую часть экипировки, иначе он не пролезал в каменную щель.
Даже видя, что остальные без проблем оказались на другой стороне, она прощемилась сквозь узкий лаз с большой неохотой.
Дальше тоннель снова расширялся. Пришлось уничтожить ещё пару отрядов врагов, один за другим.
Двигаясь по тоннелю, Фурия недовольно пыталась сообразить какая именно мысль свербит в дальних уголках разума. Подсознание явно пыталось привлечь её внимание.