Виашерон 4. Возвращение Безмолвного, Том I

На очередном вдохе моя рука с зажатой склянкой почти по локоть исчезает во рту эльфа. Заталкиваю её туда с бешенным усилием.

Два.

Чувствую, как рвутся жгуты жевательных мышц, как хрустит его челюстной сустав. Рот не должен открываться так широко, но сейчас он распахивается до предела. И гораздо дальше.

Большой палец протыкает крышку Вязкой смеси Слоштризы.

Один.

Это похоже на срабатывание огнетушителя. С диким шипением из самых недр ублюдка прёт огромная масса зелёной пены. Выдёргиваю руку почти сразу, и всё равно еле успеваю опередить липкий коктейль. Он намертво сцепляет глотку, лёгкие и рот Истраля. Вываливается клочьями из носа, глаз и ушей дроу.

Каст прекращается.

И впервые я не слышу сиплого дыхания моего врага.

Почему сейчас ракшас уступил? Хотел своими глазами увидеть смерть Разумного? Любопытство? Или признал моё право добить своего врага?

У меня нет ответа, а контроль над телом снова ускользает из моих рук. Поэтому я мягко подталкиваю демона к одной из способностей.

Меч взлетает вверх, и Потрошением вонзается сбоку в шею эльфа.

Тот вздрагивает. Медлительно и неловко пытается вскинуть кисть, но меч снова и снова врубается в плоть. Рука Истраль падает вдоль тела. Кожа дроу начинает рваться под собственным весом. Расходятся мышцы. Клинок уже вгрызается в хребет. И, после пятого удара тот перерубается. В руках демона… в моих руках остаётся голова заклятого врага.

* * *

В голове Фурии стыд от того, что подставила друзей, боролся с ненавистью к бандитам. Поквитаться с ней решили твари, да? Ну что ж, вперёд. У неё хватит стали на всех!

Мало того, что дурь толкали несчастным жителям, так ещё решили, что могут преследовать тех, кто им дорогу перешёл. Твари! Видела она барыг ещё в той своей жизни. И тех, кому не повезло подсесть на их отраву. В уплотнитель мусора сбросила бы всех этих торговцев смертью ещё живыми.

“Понимаю тебя, цыплёнок. Яд этих мерзавцев принёс много бед и моему родному краю. В Гаэртани тысячи человеческих судеб было сломано по вине подобных этому

паскуднику”

Голос Ансельма привычно раздался в её голове, приглушая огонь ненависти.

Надерём его пернатую задницу? — хмыкнула орчанка.

“Аксиос — мне свидетель, надерём!” — с энтузиазмом отозвался мёртвый паладин.

Болтовня, наконец, затихла. Гвинден при всех его положительных качествах любил потрепать языком. И свистнувший в её сторону топор, девушка встретила щитом с горячей радостью.

Сила удара сдвинула её на два шага назад.

Вам нанесли 6 888 единиц урона

Заметно подросшие показатели брони и поглощения физического урона делали своё дело. Фурия ощущала, насколько крепче и вместе с тем проворнее стало её тело. Спасибо высоким значениям уклонения и парирования.

Скирт нёсся ей навстречу, выставив вперёд правое плечо. Перед самым столкновением она сделала скользящий шаг в сторону, словно какой-то тореадор, и вломила ему палицей вместе с Боевой оценкой по спине.

“Правильно. Знай своего врага”, - одобрительно пророкотал Ансельм.

Вы нанесли 1 424 единицы урона

Её разум наполнило знание.

Скирт Рубака. Возраст: 29 лет. Зачарованная секира. Не имеет брони. Уязвим к атакам в голову, шею, глаза, суставы.

Арсенал способностей: Кровавая ярость, Кожа крепче стали, Звериный инстинкт, Наброситься коршуном, Возмездие, Аура первозданной тундры.

Кенку же подхватил валяющийся топор и крутанулся, едва не отрезав ей ногу. В последнюю секунду она разорвала дистанцию. И тут же активировала Изнурительный выпад, вбивая моргенштерн в клювастую морду врага.

Вы нанесли 1 766 единиц урона

Сработал дебафф, и несколько следующих атак Скирта промахнулись без особых усилий с её стороны. Приложила его на противоходе Костеломом по ногам. Ещё по бою с Клацклацем помнила, что это слабое место у кенку.

Вы нанесли 1 308 единиц урона

Пернатый берсерк вскрикнул. Повис дебафф, снижающий скорость и координацию. Огромная гематома расползлась по его ноге, а вместе с ней его глаза начинали полыхать безумием. Яркие отсветы изумрудной энергии заклубились в его зрачках, и Рубака увеличился в размерах. Раздался в груди, вознёсся над орчанкой на добрую дюжину сантиметров.

— Я сделаю из тебя отбивную, зеленокожая обезьяна, — неразборчиво рявкнул кенку.

Кровавая ярость