Виашерон 4. Возвращение Безмолвного, Том I

Поразительно интересно. Нет. Скажи-ка, ты уже несколько часов со мной общаешься и не заметил, что сидишь в теле орка. Каким образом?

“Всё просто, Фурия. Я не вижу вашими глазами. Не слышу вашими ушами. Лишь ощущаю ваши самые сильные эмоции, ловлю поверхностные мысли и образы. По вашей реакции на то или иное событие, понимаю, что происходит вокруг.”

Понятно. Давай-ка лучше снова на “ты”. Как было в самом начале.

“Договорились. Лед… Фурия, мне нужна помощь.”

Обычно мертвецам уже ничего не нужно.

“Я не самый обычный мертвец”, - в голос собеседника вернулась знакомая мелодичность.

Это я уже поняла, — хмуро отозвалась орчанка. Постой, прежде чем ты продолжишь, разложи всю эту географию для меня по полочкам. Ты упоминал Корлэнд, Оснию, Гаэртань. Пока что это просто слова. Как одно соотносится с другим?

Паладин кашлянул, словно его смутила неграмотность девушки.

“Корлэнд — континент, на которому располагает Империя Света. Так же как на Берклэнде находится Тёмный Союз. Осния — страна. По большей части населена людьми, с небольшой долей хоббитов, дворфов и эльфов. Гаэртань — провинция внутри Оснии. Моя родина. Так понятнее?”

Гораздо. Спасибо.

“Итак, ты что-нибудь слышала про Аксиоса?”

Нет.

“Это бог, которому я посвятил всю свою жизнь.”

Хорошо, не коллекционированию пивных крышек, — пробурчала она.

“Чтоб вы знали, я дал обет не брать в рот спиртного” — как-то обиженно отозвался голос.

Дальше. Причём тут Аксиос?

“Он отвечает за выполнение долга, соблюдение законов, исполнение клятв. Везде, где один человек даёт своё слово другому, присутствует Аксиос.”

Фурия немного успокоилась и теперь слушала, не перебивая.

“Ты знаешь чем я занимался при жизни?”

Девушка напряглась, вспоминая описание шлема.

Что-то там про дуэли и про то, что денег ты ни с кого не брал.

“Почти. Я участвовал в ордалиях, конкретно, в судебных поединках. В моё время они были широко распространены. Чаще всему простым людям нечего было противопоставить всесильной аристократии, когда дело доходило до суда. Оставалось уповать на собственное мужество и соглашаться на испытание огнём, водой или поединком. В последних я и сражался на стороне крестьян и бедняков. Потому что законы и правила едины для всех, хоть могущественные люди и желали бы обратного. Отсюда проистекает моё почитание Аксиоса. Он уравнивает сильных и слабых, богатых и бедных.”

Понятно.