Виашерон 9. Перо Демиурга, Том II

— Несколько причин, — Разиен снова становится прилежным преподавателем. — Первое. Гордыня. Если она атакует тебя лично, этим признает, что ты ровня для неё. Ты! Ровня ей! Сам подумай, — он скалит в улыбке зубы. — Второе. Запреты Демиурга. Наш отец не одобряет, когда мы напрямую убиваем смертных. Это ослабит её на какое-то время. А сейчас ей никак нельзя давать слабину. Ещё до начала войны Малаак точил клыки на её территорию. На её верующих. Третье. Атака на последователя другого бога позволит этому самому богу — мне — вмешаться и сражаться с ней. В принципе мы можем это сделать и так, но повод, повод… Она же у нас «светлая». Аксиос и Братиген не оценят подобный поступок. Четвёртое. Я скрываю тебя от её глаз, чтобы не искушать.

— Понятно. Спасибо.

Внезапно опьяневший Деймос едва не врезается в Разиена. В руках у тифлинга пара кружек с местным виски, что больше тянет на самогон.

— Будешь, мужик?! — чересчур громко и дружелюбно предлагает маг небожителю. — За уголька и клы-клыкастую!

— Конечно! — с азартом отвечает тот и осушает ёмкость одним продолжительным глотком.

В глазах Разиена пляшут чертята. Уверен, давненько никто не общался с ним с подобным панибратством.

— Здороооов! — восхищённо тянет Деймос.

Так же спонтанно он уходит за добавкой.

— Ещё один вопрос не давал мне покоя, — продолжаю прерванный разговор. — Ты говорил, если убьём Малаака, образуется вакуум веры. Его верующие станут твоими. Но почему ты так решил? Твои ж верующие со стёртой памятью померли уже пару сотен лет назад. Некому возвращать память.

Разиен отстраняется от меня и скрещивает руки на груди. Его улыбка становится ещё шире.

— Как ты думаешь, как давно меня заточили в ту темницу?

— Сложно сказать. Лет двести? Помню, как Эстрикс рассказывала мне историю Неергофа. Почему-то у меня сложилось впечатление, что это «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой». Плюс сам в лич в разговоре назвал свой конфликт с Аларис событиями далёкого прошлого.

— А что, если я скажу, что это произошло всего 20 лет назад? — уголки губ Разиена дёргаются вверх.

— Я отвечу, что ты вешаешь мне лапшу на уши. Каким образом?! Ведь Тёмный Союз образовался давным-давно, когда будущие его жители бежали из Империи Света на соседний материк. В Берклэнд. Примерно тогда же случилась та самая войнушка, где ты лишился языка. Двадцать лет, скажешь тоже. А как же Песнь утренней звезды? Книженция Ордена Алого Рассвета? Не помню дословно, но в ней говорилось, что Ластхельм отстроили или во время войны, или незадолго до её начала благодаря Аларис. А столице Империи явно не два десятка лет. К тому же тебя называют Древним Врагом! — я сыплю фактами, чувствуя, как земля уходит у меня из-под ног.

Разиен терпеливо слушает меня, не пытаясь перебить.

— Всё? — он вскидывает бровь.

— Всё, — хмуро отвечаю я.

— Тогда позволь мне просветить тебя. Неергоф после превращения в нежить выжил из ума. Он не знает даже какой сегодня день недели, не то что, какой сегодня год. Тёмный Союз действительно сформировался много лет тому назад. Вот только та война, про которую мы с тобой говорим, произошла гораздо позже. И к твоему сведению это была далеко не первая война между Империей и Союзом. Просто прежде они носили местечковый, а не глобальный характер. Что касается Ластхельма, его заложили задолго до бегства тех рас, что позже создадут Тёмный Союз. Аларис любит преувеличивать собственный вклад в жизнь верующих. Отсюда вся эта ахинея про слезинку, упавшую на Виашерон. А фанатики из Ордена и рады заглядывать ей в рот. Наше противостояние с истеричкой действительно тянется исстари, поэтому звание Древнего Врага я ношу с гордостью.

Я ощущаю зарождающуюся мигрень.

— Как выглядит самая убедительная ложь? — ухмыляется Разиен, и его палец чертит в воздухе вопросительный знак. — Это правда, смешанная с враньём. Двадцать лет назад Тёмный Союз вторгся на территорию Корлэнда. Армия Союза успешно теснила войска Империи и осадила Ластхельм. Большую часть светлых магов удалось задержать возле Гнезда, поэтому дни защитников столицы были сочтены. Пока Аларис не подкинула аэссит одному из подмастерьев. Это позволило ему резко усилиться, и в результате какой-то пернатый ублюдок накрыл метеоритным дождём наши основные силы.

Он умолкает на миг и с шумом вздыхает.

— Это должно было стать днём моего величайшего триумфа. Я обрёл артефакт Демиурга и собирался прирезать светлую суку. А превратилось в мой величайший провал. Меня предали, лишили сил и посадили на цепь. Остатки войск Тёмного Союза отступили на Берклэнд. Их преследовала Империя. Видел, возможно, ту гигантскую трещину между Ревущим ущельем и Флэтбургом? Это один из магистров Союза принёс себя в жертву, чтобы задержать вторгшуюся армию врага. За всё то, что Союз учинил на Корлэнде, светлые оттянулись на мирных жителях. С огромными жертвами их удалось вытеснить обратно к ущелью. Там и состоялась решающая битва. Даже Двуживущие в ней участвовали. Обе стороны потеряли 90 % своих сил. После этого подписали мирное соглашение.