Вятское вече. Чужеземец

Два купца сразу исчезли с Семёном, когда он светанул образец своего оружия. Третий прохаживается вдоль берега, а народ уже обступил товар и вовсю торгуется с приказчиками. Покупают затейливую посуду, местный гончар делает дешёвую и неприхотливую, а душа просит красоты. Отдельно на грубо сколоченном столике лежат рулоны ткани.

Узорчатая шёлковая камка и тонкая тафта лежат в сторонке, а на виду местная продукция из льна и хлопка. Ну понятно, бархат сюда везти смысла нет. Что интересно, крашенная в разы дороже, а естественного цвета совсем не дорого. Неопрятный серый цвет носили вот в таких сёлах, где не перед кем было форсить.

Я поинтересовался у приказчика, штука полотна льняной или хлопковой ткани разнилась от 48 до 79 локтей. Просили за опт три денги. Таким образом штука в среднем стоила пять серебрушек. Я не знаю много это или мало, но у меня забрезжила идея.

Я давно хотел сварить самогонный аппарат, это идея навязчиво витает в воздухе. И, собственно, для этого всё есть, нержавейка лист и сварочник. Вот только брагу не знаю, где держать. А у меня три двухсотлитровые бочки с пергидролем. А перекись водорода легко отмывается водой, ополоснул и всех делов. будут у меня прекрасные бочки. Но вот выливать ценный химикат жалко. Ведь его используют не только как чистящее средство и антисептик, а ещё и как отбеливатель.

- А такая же белая имеется? - я ткнул пальцем в ткань.

Приказчик отрицательно покачал головой, - белую не возим, её обычно господа покупают на исподнее. Здешние не купят из-за цены.

- А сколько она будет стоить, если я закажу?

- А три цены, не меньше. Это смотря какую закажешь, - купец заинтересовался покупателем и подошёл лично пообщаться. Мы мило побеседовали, и я взял это дело на карандаш.

По итогам общения кузнеца с купцами я стал богаче на тридцать семь новгородских серебрушек. Это Семён толканул часть нашей продукции.

Подумав, я всё-таки выкупил семь штук льняной ткани, заплатив после непродолжительной беседы двадцать три новгородских денги. Это большие деньги и мне стало не по себе, когда купцы собрались отчаливать, а я остался на берегу с рулонами грубой ткани.

Ладно, но выливать раствор тоже не дело. Ткань я определил пока к Семёну, если не получится, скину оптом селянам.

Наши встречи с отцом Ферапонтом продолжались, только теперь я брал с собой Пахома. Тот, дурень, всё принимает за чистую монету, бьёт поклоны по утрам. Вот из таких и получаются фанатики. А я впитывал науку - как идёт служба, когда и как читать молитву. Уже в моём арсенале пяток молитв, кроме "Отче наш", освоил "Символ веры" и другие. Вот только по пятьдесят раз читать их перед сном не собираюсь.

А вообще отношения с местным попом весьма продуктивны. Меня раз в неделю зовут на посиделки. Обычно по воскресеньям, там присутствуют местные власти в лице старосты, его старшого, пары местных мастеровых и, разумеется, присутствует мой товарищ Семён.

А когда батюшка решил со мной посекретничать, я начал гадать, что он хочет предложить:

- Почему бы тебе не поселится у нас? Ну, пока не найдёшь своё место. Люди о тебе хорошо говорят, матери церкви помогаешь.

Ну, ещё бы. Я пожертвовал несколько монет на нашу церквуху и сразу пропал в благодетели.

Эту же мысль мне вечером преподнёс Семён:

- Ну а что, думаю, общество не будет против. Есть даже несколько свободных домов, которые по разным причинам остались без хозяев.

Вечером я изложил свои соображения своим спутникам, всё-таки они имеют право высказаться.

Ожидаемо Пахомка обеими руками за, у него появились даже дружки-приятели. Шуда напротив предпочёл бы уединение в нашей пещере. Он очень недоверчив к людям, видать есть за что.

А мне эта идея понравилась, зимовать с людьми всё веселее как-то.

А когда я узнал, что изба обойдётся мне в мизерную сумму, то просто выпал в осадок. Блин, а у нас грабительские ипотеки, пускающие по миру народ. А туточки изба идёт по цене хорошего ножа, сруб ещё дешевле. Разница только в том, что сруб не имеет утепления, а в избе все щели уплотнены мхом. Так что зимой не надует.

Просмотрев варианты, выбрал домик в стороне, на окраине. Зато у него огромный участок и выход к реке, а ещё и кузня и хозяйство углежога на противоположной стороне села, а значить не будет шум и вонь будить по утрам.

Вот только к участку в нагрузку шла баба.

- А нишо, она смирная. Мужик ейный не вернулся с охоты, вот и оставил ей вдовой. А они года три всего прожили то, деток боженька не дал, затворил ей чрево, стало быть. Если будет мешать, так выгони её к лешему, делов то, ни чё - не пропадёт. У неё родня в соседней деревне имеется. Пусть убирается.

Да, наш староста такой добряк, право. Продал мне избу с куском земли за полушку. Обычный большой дом, если верить старосте, в длину 12 саженей и 7 поперёк. В два этажа, если считать чердак, который собран из соснового бруса. Тёсаная двухскатная крыша покрыта берёзовой корой, что придаёт ей забавный пёстрый вид. Полы выложены деревянными плашками. Если честно, я ожидал худшего.