Вяземская катастрофа 41-го года

Маршал Буденный, признав, что в его распоряжении нет сил, чтобы остановить противника или хотя бы задержать его продвижение на юхновском направлении, в отличие от Конева, не решился поставить вопрос об отводе войск фронта на подготовленный рубеж в тылу. Он хорошо запомнил предметный урок, преподанный ему Сталиным, когда он поддержал предложение Юго-Западного фронта об отводе войск фронта и оставлении Киева. Между тем угроза глубокого охвата армий южного крыла Резервного, а затем и Западного фронтов нарастала. 5 октября в 16.20 боевым донесением № 049/оп штаб Резервного фронта доложил начальнику Генштаба о тяжелой оперативной обстановке, сложившейся на левом крыле фронта:

«1. По непроверенным данным, разрозненные части 43 армии продолжали отходить на север и северо-восток. Со ст. Угра связисты сообщают, что район Всходы, 20 км ю.-з. ст. Угра, занят передовыми частями противника. 7.00 5.10.41 от штарма 43 были получены данные обстановки (к) исходу 4.10.41. Положение войск 43 А к 12.00 5.10.41 неизвестно. Связь по проводам и радио отсутствует[144].

2. По данным авиации, Юхнов, Мосальск заняты противником. По донесению РО (разведотдела. – Л.Л.), ВВС 24А 10.30 5.10.41 Кувшиново, 10 км сев.-вост. Юхнов, по шоссе и дороге на юго-запад до реки Пополта танки в два ряда до тысячи штук (здесь и далее выделено мною. – Л.Л.).

3. Положение войск 33 А неизвестно (связи с ней не было в течение более суток. – Л.Л.).

4. Положение на левом фланге Резервного фронта создалось чрезвычайно серьезное. Образовавшийся прорыв вдоль Московского шоссе закрыть нечем. Направленная из 32 А 29 сд с дивизионом ПТО на Юхнов выйти не успевает. И подойдет только к исходу 5.10. Головные части дивизии в 16.00 5.10 наблюдались авиацией на подходе Юхнов со стороны Добрая, Слободка.

5. 5 сд в составе 2580 человек и 119 сд из состава 31 А по смене последней частями 247 сд направляются вместо района Всходы в район Гжатск для действия на Юхнов или Вязьма, Угра по обстановке.

Высланный командир на ст. Мятлевская для организации выгрузки 17 тбр и постановке задачи обороны района Юхнов, видимо, в Мятлевская не попал. Связи с Мятлевская нет. Изменить район выгрузки 17 тбр и поставить ей задачу могу не успеть (речь идет о танковой бригаде, на которую 8 октября наткнется прибывший из Ленинграда генерал армии Г.К. Жуков. – Л.Л.).

6. Фронт своими силами задержать наступление противника не может. Принятые фронтом мероприятия слабы по силе удара и запаздывают по времени. Кроме систематических ударов авиации по мотомехколоннам противника необходимо дополнительными мероприятиями фронта перебросить район Гжатск не позднее утра 7.10 две сд, две тбр, два-три ап ПТО, два-три дивизиона М-13 и в район Медынь не менее одной сд, двух-трех тбр, двух ап ПТО.

Анисов. Карасев, Боголюбов»[145].

Обстановка на Брянском фронте также требовала принятия кардинального решения. Вечером 5 октября командующий снова обратился в Генштаб с предложением отвести войска фронта на тыловой рубеж. Из отчета Еременко:

«<...> Серьезность положения на фронте заставила меня еще 5.10 изложить Вам в переговорах по прямому проводу мой план отвода армий. Но полученный от Вас 5.10 ответ не мог быть расшифрован, так как без моего разрешения шифровальная машина 5.10 была вывезена в Хвастовичи»[146].

Опять подвели нерадивые помощники...

Здесь, видимо, требуется пояснить, что в Красной Армии в штабах от дивизии и выше в целях шифровки передаваемых донесений использовалось машинное шифрование. На оперативно-тактическом уровне использовались малогабаритные дисковые кодировочные машины К-37 «Кристалл», на оперативно-стратегическом уровне – шифровальные машины М-100 «Спектр». Шифровальная техника позволяла в 5 – 6 раз по сравнению с ручным способом повысить скорость обработки телеграмм, сохраняя при этом гарантированную стойкость передаваемых сообщений. Но таких машин было ограниченное количество. Немецкие дешифровальщики с самого начала войны безуспешно пытались прочесть перехваченные советские криптограммы, обработанные машинными шифрами. Уникальная система машинного шифрования могла быть раскрыта только при захвате самой шифртехники и ключей к ней. Поэтому их берегли как зеницу ока. Данных о том, что немцам удалось взломать наши машинные шифры, неизвестны. Если немцам и удалось сделать что-то, то только в тактических радиосетях.

Но мы несколько забежали вперед.