Вяземская катастрофа 41-го года

При принятии решения о расформировании дивизий учитывались не только потери. 17-я стрелковая дивизия вышла к своим войскам, имея в строю всего 17 командиров и 94 бойца. Ее командир и комиссар были расстреляны перед строем личного состава. Однако дивизию не расформировали. Видимо, основной причиной расформирования упомянутых пяти соединений послужило то, что об их разгроме в окружении объявили сами гитлеровцы. Так, 8-я и 29-я стрелковые дивизии были окружены вне большого котла под Вязьмой. Их исключили из списка соединений Красной Армии раньше: 29-ю сд еще 11 октября, 8-ю сд – 30 ноября. 2, 139 и 140-я стрелковые дивизии, попавшие в окружение под Вязьмой, были расформированы одним приказом – 27.12.1941 г.

В этом отношении характерна судьба 2-й дивизии народного ополчения. В отделе рукописных фондов института Российской истории, где хранятся материалы Комиссии по истории ВОВ, собиравшиеся с 1941 г., есть фонды по всем московским ополченским дивизиям, кроме 2-й. Нет самостоятельного фонда 2-й сд (2-го формирования) и в ЦАМО РФ. Как будто какое-то проклятие нависло над дивизией. Но проклятию этому есть объяснение. Дивизия была сформирована в Сталинском районе Москвы. На немецкой отчетной карте, как мы уже упоминали, кроме обычного номера соединения, рядом было проставлено слово Stalin. За этой дивизией следила немецкая контрразведка. И факт ее разгрома в котле под Вязьмой не мог пройти мимо внимания такого мастера пропаганды, как Геббельс. Уж он-то постарался раззвонить об этом на весь мир. А имя Сталина никоим образом не могло быть связано с такими понятиями, как окружение, разгром. Отсюда – и полное забвение дивизии, и ее вычеркивание из истории Отечественной войны. Генерал В.Р. Вашкевич, приняв после выхода из окружения под командование новую дивизию, долгое время сам находился под следствием, как и другие, вышедшие из окружения.

Он вспоминает:

«2-й дивизии народного ополчения Сталинского района не пришлось пронести свои знамена по многочисленным полям сражений Великой Отечественной войны. На ее долю не выпала и слава громких побед. Но, преграждая врагу путь к родной Москве, дивизия в полную меру сил и возможностей до конца выполнила свой долг перед Родиной в тяжелые дни октября 1941 г.

Чувство долга к памяти бойцов и командиров 2-й дивизии народного ополчения, павших за отечество, к ратным трудам ополченцев, сражавшихся до конца войны в рядах Советской Армии, а также тех, на долю которых выпала горечь и тяжкие муки плена, руководит мною в том, чтобы правдиво обрисовать короткий боевой путь дивизии.

Я был на местах этих сражений многократно. По сей день не похоронены многие погибшие. Солдаты сделали, что смогли, и остались непогребенными. Оценивать надо руководство армии и страны, для которых жизнь русского человека не имела и не имеет цены ни до смерти, ни после. (выделено мною – Л.Л.) Это стало национальной традицией. Лучшее, что было придумано после войны, это пройти плугом по бесчисленным останкам погибших и посадить на них лес. Это практиковалось под Вязьмой.

В отличие от немецкого руководства, которое не бросало погибших солдат на поле боя и хоронило. В том числе и генерала Ефремова, с речью немецкого генерала, обращенного к немецким солдатам на похоронах: «Вы должны так же доблестно выполнить свой долг, как выполнил его погибший». Все это смертельная русская тоска. Бессмысленно бередить старые раны. История ничему не учит. Пока в самом русском народе не проснется чувство национального самосознания и веры в самого себя, а не в доброе правительство. Но это выбито чередой расстрелов непокорных и просто выделяющихся из серой массы» [60].

По неподтвержденным данным, из окружения вышло около 1800 воинов 2-й стрелковой дивизии. Давно пора создать в ЦАМО РФ фонд этой дивизии, основу которого могли бы составить документы, сохраненные генералом Вашкевичем. Кстати, хотелось бы отметить работу префектуры Восточного административного округа Москвы, которая уделяет большое внимание работе с ветеранами, в том числе и 2-й дивизии народного ополчения. Благодаря префектуре встречи ветеранов боев под Вязьмой и поездки их в с. Богородицкое, у которого установлен памятник воинам, погибшим при прорыве из окружения в октябре 1941 г., стали традиционными.