Вяземская катастрофа 41-го года

2.10. Переход армии в наступление оказался для противника неожиданным и по показаниям пленных в отдельных случаях даже ошеломил его. Его позиции были прорваны во многих местах. <...> Однако сопротивление противника, поначалу слабое, стало в течение дня возрастать, прежде всего, перед частями 7-го и 20-го армейских корпусов – в лесах севернее дороги Рославль – Москва.

<...> Противник упорный, но слабый, прежде всего, по численности и в отношении артиллерии... Железнодорожные мосты юго-восточнее Буды неповрежденные в наших руках....

3.10. За два дня тяжелых боев с противником, ведущим местами весьма жесткую оборону совместно с подошедшими резервами 43-й советской армии, наши части успешно форсировали Болву, Снопоть и Шуйцу и преодолели лесной массив севернее автодороги.

Начавшееся на рассвете 3.10 наступление 20-го корпуса натолкнулось на ожесточенное сопротивление противника, вследствие чего пришлось вводить в бой резервную дивизию.

4.10. 9-й ак успешно отразил несколько контратак противника, наносившихся силами от роты до батальона каждая и поддерживавшихся артиллерией (в том числе и крупного калибра) с участием до 3 – 4 дивизионов. Признаков отхода противника пока не обнаружено.

Части 3-й моторизованной дивизии, использовавшие восстановленный участок дороги Рославль – Москва, установили многочисленные случаи ее подрывов»[126].

Из донесения из штаба 2-й армии: «Железнодорожный мост через Десну в 15 км юго-восточнее Дубровка не разрушен. <...> Атака русского бронепоезда отбита.

13-й армейский корпус сообщает: 52-й пехотной дивизией захвачен мост через Десну, 260-я и 17-я пехотные дивизии форсировали Десну на фронте 5 км».

Командование группы армий «Центр» сделало вывод, что «противник, по крайней мере, в отношении сроков не ожидал нашего наступления. Его обороноспособность оказалась слабее, чем ожидалось. Мнение армий относительно того, отходит ли противник планомерно или в связи с обстановкой, различное. <...> Противник, застигнутый врасплох наступлением группы армий «Центр» пока не в состоянии организовать сосредоточенного, организованного сопротивления, <...> ведет бои от рубежа к рубежу, в зависимости от боеспособности отдельных соединений».

Трудно объяснить: почему врагу оставляли неразрушенные мосты и другие важные объекты? Ведь все это происходило 2 октября, а не 22 июня! Впечатление полной растерянности, охватившей войска и командование Резервного фронта. Потом для разрушения мостов приходилось нацеливать авиацию, формировать специальные команды. Так, командир отделения 76-го отдельного строительного путевого железнодорожного батальона сержант В.П. Мирошниченко, выполняя задание командования, ценою своей жизни взорвал мост через р. Снопоть (55 км восточнее Рославля).

Чтобы представить, каким образом противнику удавалось с ходу прорывать слабые заслоны, рассмотрим один любопытный документ. Пока командующие и штабы занимались сбором и приведением войск в порядок, организацией обороны на новых рубежах, прокуроры и другие заинтересованные лица занимались своим делом – искали виновных в поражении. В частности, решили разобраться, почему не удалось задержать противника на подготовленном рубеже 33-й армии. Позднее, 9 октября, Военный совет 33-й армии доложил заместителю наркома обороны начальнику Главного политуправления Красной Армии армейскому комиссару 1-го ранга Л. Мехлису о причинах быстрого прорыва противником обороны армии:

«1. Прорыв танков и мотопехоты противника на участке 33 армии произведен противником в промежуток между левым флангом 17 сд и правым флангом 173 сд на участке Латыши, Хотожка.