Вибратор (Vibrator)

В мои расчеты, однако, вкралась одна ошибка – я никак не могла взять в толк, что выблевывать алкоголь и выблевывать еду – вещи абсолютно разные. Люди изначально стали употреблять алкоголь удовольствия ради – крепкие напитки применялись на празднествах, – так что, если вы не даете спиртному впитаться в организм, эффект разительно отличается от того, который производит отторжение еды. Глупо, конечно, звучит, но я в эту концепцию не врубалась совершенно. Стоит еде начать смешиваться с желудочным соком – и все, рвота становится болезненной. Так что надо уметь вычислять идеально точное время, а еще, перед тем, как все случится, надо пить легкие газированные напитки – они, как я обнаружила, помогают лучше всего. («Кока-кола» почему-то действует слишком интенсивно – может, из-за запаха, может, оттого, что многие ее ингредиенты – стимуляторы, не знаю точно.) По-любому, при помощи жидкости – ну, скажем, просто минералки – вы размягчаете еду в желудке до строго определенной консистенции, скажем, желеобразной, и потом выблевываете ее прямо-таки молниеносно и разом. Пока это происходит, из глаз текут слезы. Потому ли, что вам грустно, потому ли, что жаль себя, а может, это – обычная физиологическая реакция, вовсе не связанная с эмоциями, как не связаны с ними слезы морской черепахи, откладывающей яйца в песок? Понятия не имею. Знаю только – дай этим слезам волю, и остановить их уже невозможно. Потом начинает трясти – дрожь, доселе таившаяся где-то в самых дальних глубинах, прорывается наружу вместе с соленой жидкостью, льющейся из глаз, – и унять эту дрожь тоже невозможно. Как только вода, подобная морской, заливает щеки – вместе с нею из меня словно изливается все, что копилось в сознании. Конечно, я все равно не понимаю, отчего плачу, возможно, происходит что-то типа катарсиса, в таком примерно роде, а возможно, дело просто в тараканах у меня в голове, понятия не имею, – я просто плачу и плачу, а иногда еще и палец начинаю сосать. А потом, как ребенок, потихоньку засыпаю.

С кожей у меня стало реально паршиво. Если соскальзывала рука и мне случалось порезаться – ножом или чем еще, – порезы не заживали заметно дольше. Казалось, ранки не затягивались по сто лет, кожа рядом плотная, багряно-лиловая. До того дошло, что ногти у меня не просто ломались – они постоянно расслаивались, ведь я больше не обеспечивала свой организм нужным количеством питательных веществ.

Ладно, зато спала и впрямь отлично. Надоедливый кавардак мыслей, бесконечно преследовавших меня, пока наконец не заставлю себя уснуть, прекратился совершенно. Только вот однажды – не помню точно когда – я начала слышать голоса, которые не могла контролировать. Как-то ночью завершила я свой обычный ритуал – последовательность действий, принявшую к тому времени уже церемониальный характер, – и как раз собиралась упасть в объятия мирного и глубокого сна, и вдруг последняя бодрствующая часть моего сознания принялась нервничать, выключила ли я газ. Вопрос задавал никогда ранее не слышанный мною голос, голос, упрямо отдававшийся эхом у меня в голове. Весьма неприятная получилась ситуация. Так что даже когда я изо всех сил постаралась отключить свои мысли и кое-как уснуть, сознание мое наотрез отказалось прекратить думать. Мне необходимо было сознавать, что мысли, проносящиеся в моей голове, говорят моим собственным голосом. Я пребывала в растерянности.

Рвать, правда, я не прекратила и тогда.

Может, оттого, что ужин свой я уже переварила куда сильнее того, чем когда еду можно из себя извергнуть… да, наверно, потому я сюда и пришла. Блуждаю бессмысленно по слишком ярко освещенной «Семейной выгоде». Думаю.