Vicbourne: художник и муза его души (СИ)

— Значит они достойны тебя. – Виктория с улыбкой погладила цветы, рассматривая их красоту. А Уильям вновь взялся за вёсла и стал грести в сторону дома.

— И что же теперь в твоей программе? – теперь это была интересная для неё игра.

— Еда. Не знаю как ты, а я уже проголодался. – Уильям подмигнул Виктории и они с улыбкой продолжили смотреть друг на друга, направляясь в дом.

Он постарался на славу – обед оказался действительно очень вкусным, но, пожалуй, самое главное блюдо было в конце – десерт.

— Не может быть! Ты приготовил суфле! – она раскрыла глаза, убрав ладони с лица, смеясь, в то время как Уильям разместил десерт прямо перед ней на столе.

— Сюрприз! – он достал из кармана последний атрибут праздника.

— Ты даже свечи нашёл. – Виктория широко улыбнулась, потому что ей было приятно видеть то, как он сейчас размещал эту деталь на свой собственный десерт.

— Вернее свечу. Решил не давить больше тебе на больное. Загадай желание. – Уильям поставил одну свечу в середине десерта и зажёг её, после чего погасил свет в комнате и сел рядом с ней.

— Думаешь оно сбудется? – уже тихо спросила Виктория и Уильям взял её ладонь в свою, нежно погладив.

— Я уверен, нет, убеждён в этом. Только мне не говори. Тогда точно всё получится. – Виктория внимательно взглянула на пламя свечи, после чего, зажмурившись, задула её, услышав затем радостные возгласы Уильяма и его аплодисменты, поздравляющие её с праздником.

Этот десерт они разделили за бутылочкой вина, в результате чего Виктория очень сильно повеселела.

— Хочу позировать тебе. – произнесла девушка, допив вино, после чего, встав со своего места, пританцовывая отправилась в мастерскую.

— Серьёзно? Или это вино на тебя так влияет? – прокричал он ей вслед, поднявшись с дивана, он тоже отправился туда, где застал девушку, рассматривающую картину. Уже многое было сделано. Был завершён фон, а также основа фигуры. Не хватало лишь самого главного – лица, поскольку Уильям всегда опасался испортить таким образом картину. Ему удалось воплотить то – из-за чего они и познакомились – яркий божественный свет, исходящий от её кожи.

— Эта картина не точна. На ней нет ни одной родинки. Это не я. – Виктория сидела на стуле перед картиной и внимательно её рассматривала.

— Да ты что? – поинтересовался Уильям, также смотря на картину. Её замечание было правдивым. На теле Виктории действительно было много родинок, особенно привлекательной была родинка с левой стороны ниже ключицы.

— Именно. – она развернулась к нему лицом и приподняла брови.

— Тогда прошу. – прошептал Уильям, наклонившись к ней, указывая впереди себя на ширму. Гордо вздёрнув голову, она встала со своего места и прошла за ширму, где разделась, оставшись лишь в трусах. Она надела на себя большой халат, что висел на ширме, и туго завязав его на себе, вышла и прилегла на диван.

Для того, чтобы максимально правдиво отобразить те самые родинки её тела на картине, создать собственную карту звёздного неба на холсте, он подвинулся ближе к ней, определённо нервничая, он касался её тела, очень бережно и аккуратно, боясь причинить ей дискомфорт. Сначала его руки бродили по её шее и ключицам, а затем он осмелился слегка приспустить плечи её халата.

— Щекотно. – Виктория слегка заёрзала и убрала его руки с себя.

— Боишься щекотки? Такая взрослая ведь. – на время он остановился, но затем набросился на Викторию, щекоча её, отчего та закричала и стала сильнее вырываться из его рук.

— Уильям! Прекрати! Изверг! – Виктория до смерти боялась щекотки, она смеялась, но на самом деле это не было приятным чувством, щекотка для неё была словно боль.

— Попалась! – он всё же остановился, тяжело дыша и смеясь, поскольку и он сам немного утомился от этих активностей. Уильям повалил её на диван во время всего этого и они лежали вот так, совершенно близко друг к другу, пытаясь отдышаться.

— Я тебе нравлюсь? – поинтересовалась Виктория, слегка склонив голову. Подобный вопрос его опешил. Кажется, вино развязало ей язык.

— Конечно. Я ни раз говорил тебе, что ты моя муза. – Виктория неодобрительно застонала и поёрзала на своём месте.

— Ты не ответил на мой вопрос. Я нравлюсь тебе как мужчинам нравятся женщины? – она медленно закинула на его бедро сначала одну ногу, а затем другую, тем самым ближе к нему прижимаясь, что не могло не ускользнуть от его взора.

— Мне обязательно отвечать? Ведь это очевидно. – подобная близость с ней была впервые за всё то время, что они провели вместе, к тому же, это было довольно тяжело для него. Устоять перед ней.