Вид на доверие (СИ)

Эштон шевельнулся, среагировав на мигнувший свет, и медленно повернул голову в его сторону. Сигнал он практически не расслышал — уши словно ватой набили. Сделав еще один глубокий вдох, он направился к машине, щурясь, так как никак не мог рассмотреть номера — Виктор ли это или кто-то просто на такой же машине?

Подойдя почти вплотную, он едва ли не ухватился за капот, смотря в упор в лобовое стекло. Лицо Виктора сложилось словно из кусочков и Эш тряхнул головой, пытаясь сбросить наваждение.

— Это пиздец, — сказал он, забираясь внутрь машины и стекая сразу же по сидению.

Вменяемый, но неадекватный.

Виктор почти сразу словил пальцами подбородок Эштона, но в этот раз поворачивал голову под свет куда аккуратнее, чем на квартире у Мартина. Взгляд был расфокусирован, зрачки почти заменили собой радужку, и Хила передернуло от этого зрелища. Мужчина ощетинился, но почти сразу сбросил с себя это выражение лица — были вещи немного важнее факта упоротости. Черт, клиника псу под хвост. С другой стороны, парню, по виду, было скорее хуево, чем пиздато. Может, все и к лучшему.

— Что принимал? Как чувствуешь себя?

Вик с некоторым беспокойством прощупал пульс и продолжил наблюдать за реакцией, собираясь добиться ответа.

Эштон непонимающе посмотрел на него, словно не слыша. Потом осторожно повел головой, выскальзывая из пальцев Виктора и несколько раз моргнул, пытаясь понять, что ему только что сказали.

— Дрянь какую-то. С абсентом смешивают для полноты эффекта, — название совершенно выпало из памяти, а Эштон вновь прикрыл глаза — от кружения картинки перед глазами его подташнивало.

Да уж, отходняк был явный. Барри вновь солгал.

Виктор поджал губы, рассматривая парня и прикидывая, что было бы, досиди он с этим “ок” до двух ночи. Еще полтора часа не пойми чего, осталось бы от Эша хоть что-то?

Хил перегнулся через любовника, вытягивая ремень безопасности, и пристегнул парня, а потом завел машину. Иного не оставалось: в таком состоянии обратно Виктор его бы не пустил, одного оставлять тоже было нельзя. Самым поганым было то, что это был даже не кокаин, и мужчина понятия не имел о последствиях и привыкании к наркотику организма. Вероятно, парня в скором времени после отходняка ломать начнет.

Впрочем, Виктор предпочитал не загадывать сейчас, сдавая задом на дорогу. У него будет время подумать, что делать. Куча времени до самого утра.

Внимательно вертя головой (с одним глазом ездить было уже привычнее, но все еще сложно из-за неудобства), мужчина взял курс на свой дом — там он точно знал, где и что лежит, и мог оперативнее помочь Эшу вытащить из башки гвоздь, торчавший из древка граблей, на которые тот наступил.

Эштон умудрился по дороге задремать даже, несмотря на состояние не слишком способствующее сну. Но в машине мерно покачивало, что сознание само отключалось. Несколько раз он открывал глаза, когда останавливались на светофорах преимущественно, но тут же закрывал их обратно, даже не пытаясь сфокусировать на чем-то взгляд или вслушиваться говорит ли что-то Виктор.

На самом деле, он плохо понимал, куда они едут. И, более того, с кем он едет. Где-то отдаленно до него доходило, что это Виктор, но полного осознания не было.

К приезду Эштон окончательно вырубился, и Хил, отстегнув ремень, вытащил любовника из машины на руках. Тащить так было тяжелее, чем заставлять хоть как-то переставлять ноги, повиснув на шее, но Виктор предпочел перестраховаться и не тревожить парня лишний раз.

Для этого Хил даже сначала поднялся, открыв дверь, включив, где нужно, свет и расстелив кровать, а потом уже спустился, чтобы забрать Эштона.

Парня Виктор уложил на кровать, затем стягивая с него одежду до белья и укрывая одеялом. Судя по всему, пока что любовник был стабилен и просто спал, хоть и очень рвано. Вик успел перед этим Эша немного напоить, подставив стакан к губам и придержав голову, и теперь мужчине оставалось только ждать. Пока что ложиться он не собирался, планируя наблюдать за Эшем еще несколько часов, если не всю ночь, пока не убедится, что отходняк спал. Ко всему прочему, это никак не отменяло возможной ломки — “дрянь с абсентом” в интернете нигде не значилась, потому оставалось только гадать, будет парня ломать или нет.

Сон у Эштона был действительно крайне рваным и слишком мутным. Он не проваливался в него окончательно, чувствовал, что его поднимают, потом раздевают и даже что-то смог совершенно неразборчиво пробормотать, но после этого разум вновь его покинул, как и чувство осязания.

Такое у него было впервые. Может, по молодости он и травился подобной дрянью, но подобного отходняка не было ни разу. Это он уже потом понял.

К часам двум его отпустило и он открыл глаза, приходя более менее в себя. Гораздо более ясным взглядом он посмотрел на Виктора и даже открыл рот, чтобы его окликнуть, но издал только хрип — горло было настолько сухое, словно он не пил несколько дней к ряду.

Приподнявшись на локтях, парень поморщился — комната перед ним тут же качнулась, а в висках словно что-то закоротило, заставляя еще больше кривиться.