Вид на доверие (СИ)

Виктор как-то даже улыбнулся. Нависнув над любовником, Хил прихватил губами мочку уха, потом оставил поцелуй ниже по шее и еще один — на изгибе с плечом, и только потом отстранился, спуская ноги с кровати. Это было мягко, даже нежно, но Виктору было не в чем себя упрекнуть. Мужчина прихватил повязку на глаз, пачку сигарет из ящика и вышел набирать любовнику ванну и разливать виски по бокалам. Лед из первой формы приказал долго жить, но Вик приметил вторую, поставив снова замораживаться первую.

Эштон провалялся в постели еще минут пять, пока время уже нельзя было оттянуть. И потом прошлепал сразу в ванну, решив дождаться любовника уже там, сев прямо на бортик.

Мыслей не было и одновременно было очень много. Все они путались, но блуждали неизменно возле Виктора. Вроде все устаканилось, но какая-то нервозность, чувство подвешенного состояния остались.

Хил, докурив на кухне, вернулся в ванную, где заметил пришедшего Эштона. Виктор подошел к сидящему любовнику вплотную, придержал за плечи, чтобы он не рухнул случайно спиной вперед, и наклонился, целуя.

— Забирайся, — кивнул он, прервавшись.

Эш внимательно посмотрел на Виктора. Лезть в ванну он не спешил пока.

— Все нормально? — спросил он. — То, что ты так сейчас спокоен, не значит, что ты просто все пытаешься осмыслить в себе?

Хил выдохнул и присел на бортик рядом. Потом чуть сдвинулся, чтобы касаться плечом плеча Эштона.

— “Осмыслить все” — что, например? — поинтересовался он.

— То, что произошло. Просто… Ты же не из тех, кто обсуждает проблемы. Точнее, ты обсуждаешь ее, когда она явная. А если тебя что-то беспокоит, но явной проблемы уже нет — ты уходишь в себя. Ведь так?

— Проблема уже стала явной, Эш, — выдохнул, кивая Виктор. — Когда мне на почту пришла ссылка. Я уже успел ее осмыслить. По крайней мере, мне так кажется. В конечном итоге, твоя реакция на произошедшее мне кажется исчерпывающей. Наркотики мне все же не нравятся, но пока — лишь бы рассказывал «до» и не заканчивал так, как уже было.

Хил помассировал переносицу.

— Конечно, не могу сказать, что я в восторге. Но если бы было что-то совсем критичное, секса у нас бы не было. Или не такой. Ты завел эту тему… почему?

Эштон тоже вздохнул, потер лоб тыльной стороной ладони и качнул головой.

— Просто мне кажется, что еще не все решено. Что настоящий разговор у нас только будет. Но если только кажется — хорошо. Лучше мне быть параноиком.

Он поднялся с бортика и перекинул через него ногу, погружаясь в ванну.

— Я не хочу, чтобы у нас все закончилось только из-за того, что я протупил так по-глупому. Это самые долгие мои отношения, хочется пойти на еще больший рекорд, — закончил он уже со смешком.

— А, — кивнул Виктор, садясь на бортике боком и взъерошивая Эштону волосы. — Нет, за это не волнуйся. Как бы там ни было, я все же цепляюсь за мотивы. Ты не имел целью изменить, ведь так? А раз так, то… Не хорошо, конечно, но неплохо, что ты так обо всем думаешь. Это дополнительно говорит, как ты ко всему относишься. И этого мне достаточно, так что разговора не будет, родной.

Хил отклонился назад, зачерпывая в ладонь воду и обмывая любовнику плечо.

— Раз мысли такие есть, значит ведь, считаешь, что есть проблема? Можешь отпустить себя. Все нормально.

— Не слишком нормально, — вздохнул Эштон, выключая воду — ее и так было уже достаточно, чтобы откинуться на спину и погрузиться по подбородок.

Он бы не простил, даже если бы знал, что Виктор был упорот. Не смог бы простить. После Барри и их недоотношений (да и отношения были только со стороны Эша) он не стал бы терпеть измену.

— Но если ты хочешь так считать, то почему нет? Пусть будет все нормально.

— И кто сейчас замыкается в себе? — хмыкнул Виктор, рассматривая любовника. — Лучше поясни.

— Я не замыкаюсь в себе. Это немного другое. Лучше не думай об этом и лезь с этим ко мне, — Эш посмотрел на него с усмешкой.

— Сейчас, — кивнул Виктор, выходя затем из ванной со стаканами, чтобы бросить туда лед. Вернувшись, налил виски Эштону и протянул стакан.

— Воду только слей. А то от меня через край польется.

Эштон вытащил пробку и взял стакан, тут же отпивая.

— Скоро мы сопьемся. И лечить меня нужно будет не только от наркомании, — заявил он.

— Лучше бы “вместо наркомании”, — хмыкнул Виктор, стряхивая с пальцев холодный конденсат, оставшийся от бутылки. — Заодно вперед двигайся, — попросил он, — я массаж продолжу.

— Тебе нравится делать массаж? — Эштон подвинулся и обернулся, чтобы глянуть на Виктора, одновременно возвращая пробку на место. — Обычно люди любят, когда массаж делают им.

— А мне нравится делать, — пожал плечами Хил и осторожно опустился в воду, откидывая пока Эша на себя и прихватывая хрящик уха губами.

— Так сложилось. За норму, — хмыкнул Виктор, протягивая вперед стакан.

— Я помню. Ты делал массаж свей жене и это был единственный допуск к ее телу, — кивнул Эштон. Тон был ровный, но все равно можно было расслышать какой-то нервный оттенок. Ему просто инстинктивно не нравился тот факт, что Виктор был женат. Эштон не смог бы этого объяснить, если бы его спросили.